Цена молчания

Год на участке. Тысячи жалоб, сотни диагнозов.

Каждый день — это поток человеческой боли, страха и требований.

Я училась быть стальной стеной, которая должна выдерживать всё.

Но трещины появляются там, где их не видно — внутри.

Тот день был таким же, пока я не услышала скрежет металла.

Мелкое ДТП по пути домой. Всего лишь штраф в семьсот пятьдесят рублей.

Но женщина из другой машины кричала так, будто я отняла у нее всё.

А я стояла и молчала. Не от спокойствия, а от паралича.

Мой мозг в тот момент не видел царапину на бампере.

Он проигрывал фильм о том, что могло бы быть.

Инвалидность, суд, крах карьеры, несчастье.

Я думала о последствиях, которых не случилось, и от этого стало еще страшнее.

А потом пришел кашель. Бесконечный и удушливый.

Как будто то молчание, что я сохранила на улице, теперь рвалось наружу клубками спазмов.

Бронхолитики помогали — они физически расширяли бронхи, давая глотнуть воздуха.

Но он не могли расширить внутреннее пространство, сжатое тревогой.

Потребовалось время, чтобы сложить пазл: стресс -> ДТП -> испуг -> кашель.

Тело нашло самый уязвимый орган, чтобы кричать там, где молчал рот.

Теперь, когда я пишу «Бронхиальная астма?», в голове — диагноз «ПТСР. Соматоформное расстройство».

Врач, который ставит диагноз сам себе, — самый необъективный пациент.

Мы лечим людей, но кто лечит нас от накопленного чужого страдания?

Как отличить профессиональную усталость от той, что точит душу?

И где та грань, после которой наше собственное тело становится единственным, кто может громко закричать о помощи, когда мы сами уже давно молчим?