Полгода цветов

Хризантемы пахнут осенью – сладковато и с горчинкой, как само время. 2025-ый пролетел реактивно, причина ускорения неясна, но год пожран временем точно былинными кинговскими лангольерами. А время порой измеряется даже в цветах, да-да-да. 

Помните же самарские апрельские тулфаны? О-о-о, да, детка, Самара несколько лет подряд полнится не только приезжими мастерами на все руки и ягодно-плодовыми али-бабами в комплекте с замотанными гюльчатаями, едва-едва умеющими по-русски, но здорово пользующимися калькуляторами. Самара с пяток лет украшается на международный женский день бибиками с от руки написанными рекламками про тулфаны. Страшно представить, что случится после их знакомства с подснежниками, вербой и веточками сирени. 

Потому тюльпаны у нас появляются правильные – позднее на пару недель, бабулькино-дедулькины с дачно-палисадниковых участков. И, чаще всего, первые не магазинно-парниково-привозные тюльпаны - алые, с жёлто-чёрным понизу, стоящие недолго, но от того не менее замечательные.

Одуваны, как и весь климат, сместились на месяц раньше и начинают густо высыпать повсюду почти сразу после тюльпанов. Ярко-жёлтые, тепло светящиеся на зеленеюще-серой бедной городской земле, настоящие, точно сама жизнь, несдающиеся весьма долго, радующие своей россыпью лепестков также, как радует даже веганов яичница из кокнутых на сковороду свежих яиц, так и переливающихся застывающими желтками, совершенно некультурно так и тянущих подобрать их с тарелки куском хлеба.

Черёмуху относить к цветам совершенно неверно, но она, как и сирень, всегда где-то рядом с восторгом от соцветий, тычинок и прочих пестиков. Несомненно, самое важное в черёмухе есть её густой запах, говорящий в первую очередь о майских обязательных холодах. Одна единственная черёмуха, распустившаяся во дворе, быстро докажет свою важность и покажет – как надо пахнуть всякими там эфирными маслами, а если оказаться в роще белых красоток, то пройдёт даже насморк от обязательно-поздней ОРВИ, всегда гуляющей перед летней жарой. О, да, так и есть на самом деле, году в 2012-ом от Рождества Христова, когда из политики на Украине виднелись только портреты Тимошенко под Жанну Д`Арк, да ядом в сторону москалей плевалось процентов 5 из встреченных киевлян, палисадник Лавры, весь в сирени с черемухой, пробил мой носопырник за полчаса нахождения среди розово-лилово-белого моря крохотных цветков среди яркой майской зелени. 

Ландыши вроде как постоянно не вылазят из всяких Красных книг, общих и региональных. Ландыши прекрасны своими белыми крохотными цветами-звёздочками, очаровательны тонким будоражуще-весенним запахом и страшноваты им же в закрытых помещениях, удивительно быстро оборачиваясь из лёгкого аромата в тяжёлый запашище. Но, и это верно, мало какие цветы сравнятся с ландышами за-ради настоящей проснувшейся жизни с природой за окном, и тем пользуются всякие там бабаньки-дачницы, знающие заповедные полянки в лесопосадках, шляющиеся туда год за годом, да порой выращивающие ландыши на участках, начав как можно раньше осаждать пригородные электропоезда до всяких там рассад, кривоватых стучащих тележек, забитых рюкзаков и инженерной мысли, кое-как упакованной во всякий мусор, лезущей в глаза и бока пассажиров забитых тамбуров.

Ирисы, скромные, мягкие, синие разных оттенков, кое-где жёлтые, растут даже во дворах совсем уж городских кварталов. То ли они принимаются без всяких усилий, то ли не требуют постоянного присмотра, но ирисы никогда не переводятся возле пятиэтажек и прочих зданий меньшей этажности. Вокруг человейников не растут даже ирисы, там, в основном, как грибы после дождя, на свет глядят разливайки, пивники, пятёрочки и много, очень много, ещё больше, малолитражек с паркетниками и редкими настоящими внедорожниками. 

На дворе почти закончившийся октябрь и, само собой, вместе с заканчивающимся тонким ручейком дачников закончились и цветы у остановок, на рынках, перед районными гипермаркетами. Лето осталось лишь в воспоминаниях, цветы на фотографиях, а желание надеть футболку с шортами – в мечтах. Но, и это здорово, ещё остались крохотные возможности задержать засыпающую природу, отыскав самые обычные поздние хризантемы – белые, красные, рыжие и, конечно, жёлтые, небольшие и пахнущие горько-сладко, самой осенью.