Авантюризм запредельного уровня

Сейчас пишу книгу про Александра Македонского и, естественно, оцениваю его действия не только как полководца, но и политика и государственного деятеля. Да, Александр умел в пиар, все знают, что он гений, но оцените его «разумные» шаги, от которых просто волосы дыбом встают.

После смерти Филиппа Второго греки решили, что наступило время избавиться от тягостной македонской гегемонии. Во главе мятежа два сильнейших полиса, Афины и Фивы, Спарта не присоединилась, но сочувствовала. Пока Александр приводил в чувство всяких варваров на севере, в Греции начали осаждать македонские гарнизоны. Плюс разнёсся слух, что царь вообще погиб. Однако Александр возвращается, да ещё и с крутыми победами. Афины сразу переср...сь и начали искать позу, в которой будут вымаливать прощение. Фиванцы же оказались более отмороженными и на вполне вменяемые требования прекратить безобразничать и выдать зачинщиков ответили нецензурным отказом. Последовал быстрый штурм, при котором македонцы несколько тысяч горожан просто вырезали, оставшихся в живых, около 30 тысяч, продали в рабство. Притом оформили это не как самоличное решение Александра, а как волю его греческих союзников, правда, деньги за рабов царь забрал себе. То есть защитник Греции от Персии начал свою карьеру с уничтожения одного из славнейших греческих городов, в котором, кстати, родился его легендарный предок Геракл.

Вот после таких зачисток в Греции и вырезания всех, кто мог претендовать из его родни на трон в Македонии, Александр переправляется через проливы и объявляет войну Персии. Официальный повод? То, что это персы виноваты в убийстве его папы (хотя там ни одного перса и близко не было, и Филипп вообще-то с ними уже воевал) и месть за разрушенные 150 лет назад греческие города. Красавчик, наглость — второе счастье.

Македонский экспедиционный корпус, что воевал по приказу ещё Филиппа Второго в Малой Азии, уже выхватил крепких люлей. В принципе не удивительно, из трёх его командиров одного втихую зарезали по приказу Александра, второго он отозвал, третий просто не справился. Единственный успех — ещё не успели сдать два города, так что высаживаться при переправе через Геллеспонт Александру пришлось не прямо на берег, а в контролируемых македонцами портах.

Теперь оцените стратегическое положение:

• В тылу Греция, где только что её защитник уничтожил крупный греческий город, а остальным полисам македонцы относительно недавно хорошенько врезали. Притом флот у Александра греческий, в том числе афинский, которые, как мы знаем, его особо не любят. Плюс Спарта, которая, как всегда, всё пропустила (когда восстали Афины и Фивы, спартанский царь был в загранкомандировке), но сейчас активно готовит реванш. Поэтому лояльность греческих союзников обеспечивает македонская армия, которая явно была бы не лишней в Азии.
• Теперь Персия. На момент вторжения смуты подавлены, отделившийся было Египет возвращён. Казна просто чудовищно полна серебром и золотом (это мы знаем по добыче Александра), в армии десятки тысяч греческих наёмников, «псов войны», а не каких-то ополченцев, которые не знают, как копьё держать. Сами персы тоже не пальцем деланные, и всеми авторитетными военными экспертами того времени их конница в полевом сражении на открытой местности считалась непобедимой. Все города, которые захватили македонский корпус, кроме двух, освобождены. Плюс персидский флот, который сильнее македонского и их союзников. То есть коммуникации ненадёжны, прибрежные осаждённые города могут получать поддержку по морю.
• Территория и время: про то, что в Персии после небольшой смуты наведён порядок, я уже рассказал. Мало того, Александр высаживается в мае, когда ещё никакого урожая на полях не предвидится, то есть реквизициями не прокормиться. Расстояния гигантские, и на кораблях его не преодолеешь, хотя бы потому, что на морях персидский флот. Самое забавное, что провианта у армии вторжения только на 10 дней. Не знаю, почему так мало взяли, может, просто денег не хватило. В отличие от персидской казны в македонской деньги закончили заканчиваться. Долг, который наделал Александр, уже вырос под 800 талантов (1 талант — 26 кг серебра), просто гигантская сумма. То есть тактика папы, который говорил, что осёл, гружённый золотом, захватит любой город, ему недоступна.

Как вам такой кризисный менеджер? Одно поражение, даже не поражение, а ничья, и всё, хана. Если не вырежут персы, так солдаты передохнут от голода. Одно слово, выдающийся человек. Поставил себя в безвыходное положение, когда не было никакой альтернативы, кроме как победить. Именно поэтому мне нравится название книги «Александр Психарх», оно многозначное.;)

А теперь момент когда всё должно решиться из книги:

Май 334 года до н.э.

Длинная тень от холмов уже легла на воду, когда македонская фаланга замерла на речном берегу. Пыль многокилометрового марша медленно оседала на начищенные доспехи, и теперь воины видели то, о чём раньше лишь слышали от разведчиков. Перед ними лежала Азия — уже не миф, а реальная земля за серебристой лентой Граника.

Противоположный берег представлял собой идеальный оборонительный рубеж. Тысячи персидских всадников в чешуйчатых доспехах и плащах стояли плотной стеной вдоль пологого склона. Солнце играло на позолоте их шлемов и наконечниках копий, создавая ослепительное зрелище. Выше по склону, на холмах, виднелись сомкнутые шеренги греческих наёмников — опытных гоплитов, чьи щиты образовывали неприступную бронзовую стену.

Александр стоял на вершине холма, его взгляд скользил по вражеским позициям с холодной аналитической оценкой. Каждый мускул его лица был напряжён, но во всём облике читалась непоколебимая уверенность. Рядом, тяжело опираясь на длинное копьё, стоял Парменион. Морщины на лице старого полководца казались сегодня особенно глубокими.

— Слишком сильная позиция, — голос Пармениона звучал приглушённо. — Их берег обрывистый, наш — пологий. Они будут рубить наших ребят, когда те станут выкарабкиваться из воды. Лучники превратят реку в смертельную ловушку.

— Они ждут, что мы отступим, — проговорил Александр наконец. — Или начнём долгие манёвры в поисках брода. Они пировали прошлой ночью, глядя на наши огни, и теперь уверены в своей победе. Он повернулся к Пармениону, и его взгляд стал твёрже. — У нас нет времени на осаду. Запасы продовольствия заканчиваются. Если мы не будем действовать немедленно и увязнем в хитрых манёврах, греческие города один за другим начнут переходить на сторону персов. Афины только и ждут нашего провала.

— Поэтому мы атакуем сейчас, — твёрдо сказал Александр, и в его голосе зазвучали стальные нотки. — Прямо здесь, прямо сейчас. Их самоуверенность станет нашим лучшим оружием.

Он развернулся и уверенной походкой направился к своему вороному жеребцу. Приказы полетели к командирам подразделений, и армия, только что завершившая изнурительный марш, пришла в движение с отлаженной чёткостью многомесячных тренировок.

По склонам холмов прокатился нарастающий гул — сначала тихий, как отдалённый шум морского прибоя, затем всё более явственный. Это лязгали тысячи мечей, извлекаемых из ножен, стучали древки копий о края щитов, ржали кони, чувствуя приближение боя. Солдаты снимали с плеч походные котомки, проверяли крепления доспехов, поправляли ремни шлемов. Конники на ходу осматривали сбрую своих лошадей, пехотинцы перестраивались в боевые порядки с отработанной до автоматизма слаженностью.

Александр объехал строй гетайров, и его один лишь взгляд делал больше, чем могли бы сделать самые пламенные речи. Его глаза встречались с глазами Птолемея — верного друга, Гефестиона — преданного соратника, Клита — сурового воина. Видя своего царя таким — собранным, решительным, бесстрашным, — воины и сами наполнялись той же непоколебимой решимостью. Он был для них не просто полководцем, но воплощением их общей воли к победе.

Первыми в бой вступили отряды кавалерии из ил Сократа под командованием Птолемея и Аминты на правом фланге. Встреченные шквалом стрел и яростными контратаками превосходящих сил персидской конницы, они понесли тяжелые потери и были вынуждены отступить, так и не сумев закрепиться на вражеском берегу. Отступление ил Сократа могло стать началом конца. На македонском берегу замерли в напряжении тысячи воинов, видевших, как их товарищи откатываются под смертоносным натиском. В воздухе повисла та самая опасная, зыбкая грань, где неудача готова была перерасти в панику, а паника — в неудержимое бегство. В этот миг всё могло рухнуть: великий поход, мечты о славе, сама вера в своего юного царя.

Именно в эту секунду всеобщей нерешительности Александр бросил коня вперёд...

Читать книгу "Александр Психарх": https://author.today/work/502127