Организованная преступность

Моё уважение и приветствие.

Настала пятница, время подводить итоги и готовиться к выходным. Таким образом, день Фрейи двойственный, граница между рабочей неделей и временем отдыха.

Про что сегодня?

О другой пограничной сущности, которая сочетает в себе несочетаемое. Тема сложная, и у тебя может быть другое мнение по вопросу. Буду рад дискуссии.

Поговорим об организованной преступности.

«Крёстный отец» саундтрек к фильму

Что это такое.

Человек, как известно, социальный вид и может эффективно действовать в группах, в этом наша сила и в этом же слабость. Отдельный человек, как правило, страдает от одиночества и теряет в продуктивности. Сильные одиночки, нагибающие всех соло, — удел героических историй про бывших спецназовцев и тому подобных сигма-боев.

И даже в совершении преступлений группа может достичь большего, чем одиночный преступник. Конечно, маньяки работают в одно лицо, и по этой причине их в целом сложнее достать, чем несколько человек, но скрытная работа — это особая стезя.

ОПГ — это протогосударство.

То есть не просто совокупность преступлений, а сложный социальный институт, который часто функционирует как параллельная власть. Её структура, законы и отношения с официальным правительством многое говорят о состоянии общества.

ОПГ часто берёт на себя госфункции: собирает «налоги», обеспечивает правопорядок на своей территории, разрешает споры и даже предоставляет социальную защиту.

Уголовные понятия и их универсальность

У организации должны быть правила, такова природа вещей.

На постсоветском пространстве сформировался феномен «воров в законе» со своим строгим кодексом «понятия», иерархией и неприятием сотрудничества с государством. Настоящий вор когда-то не имел ни семьи, ни собственности, это была его плата за роль в системе.

Однако похожие сущность есть и в других регионах: итальянская мафия с её омертой или японская якудза с ритуалом юбицумэ.

Отличия и сходства

В целом «понятия» что российского, что африканского уголовника примерно совпадают, ну просто оттого, что люди в целом имеют много общего, а уж люди одной «профессии» и подавно. Однако есть и разница.

Японские якудза не видят ничего плохого в содействии полиции, особенно когда ловят иностранца. 

А, к примеру, французские авторитеты легко могут быть пассивными гомосексуалистами. 

Американский организованный криминал — сплошняком расисты, строящие банды по цвету кожи. 

А «Иргун» и «Лехи» 20-го века активно применяли против своих врагов те же методы, которые «Хамас» применяет против Израиля сейчас. Все эти группы в том или ином виде были по итогам легитимизированы.

Срастание с государством.

Точно так же, как криминал строит связи с правительством, так же и спецслужбы срастаются с бандитизмом, ведь у разведки и контрразведки есть общие методы с мафией.

Если, например, раньше воры в законе противостояли системе (по крайней мере на словах), то сейчас криминал и правительство могут очень глубоко пускать корни друг в друга.

Трансформация и симбиоз.

Сицилийская мафия изначально зародилась как движение сопротивления против иноземных захватчиков, лишь со временем превратившись в чисто криминальную структуру. Знаменитый Архимед был оттуда и, возможно, даже входил в протомафию.

В Японии существует негласный договор: якудза помогает полиции поддерживать порядок, особенно против преступлений неяпонцев, действуя как «меньшее зло». И эту традицию якудза сохранили с основания. Начинали парни, отрезающие себе пальцы, как сопротивление беспредельничающим экс-самураям.

Китайские триады: в самом Китае они жёстко подавляются. Родственник члена организации может в один прекрасный день получить счет за исполнение расстрела, включающий в себя стоимость выстрела и работу исполнителя. Лично я считаю это правильным. Но за рубежом триады получают полную поддержку и часто используются Министерством государственной безопасности (МГБ) как инструмент влияния и сбора информации.

Азербайджанский криминал: как и с Китаем, за пределами страны они продвигают экономические и политические интересы Азербайджана, что указывает на их интеграцию в государственную систему.

Лично меня больше всего удивил тот случай, когда Рамиль Сафаров 19 февраля 2004 года зарубил своего армянского коллегу Гургена Маргаряна в Будапеште. Почему коллегу? Так как оба они проходили обучение по какой-то натовской программе, возможно, курс геноцида или ковровых бомбардировок. Ну какие программы могут быть ещё у НАТО? Венгры осудили убийцу на 30 лет, а после экстрадиции для продолжения заключения в Азербайджан, Рамиль был помилован, повышен в звании и получил прочие ништяки от государства. Привело к дипломатическому скандалу.

В моей любимой Украине неонацистские организации и вовсе вошли в систему МВД. Вот даже так бывает.

Меньшее зло?

Парадоксально, но организованная преступность может служить защитой от хаоса неорганизованной. На подконтрольной ей территории она, как правило, жёстко пресекает мелкий бандитизм и несанкционированные грабежи, обеспечивая определённую стабильность для бизнеса и населения, что создаёт иллюзию «порядка».

Таким образом, организованная преступность — это не просто «зло», а сложный феномен, который может быть и врагом, и партнёром государства, и «защитником» от анархии, являясь своеобразным зеркалом тех общественных институтов, которые она замещает.

Но при чём тут Аристарх Бояров?

Ну так диббук Саня Серый, поселившийся в нём, — организатор преступного сообщества. Так что полностью при чём.