Гранёный Вояж, или Стеклянная Душа

— Сёма, ты не мог бы сесть по-человечески? — голос Зинаиды обладал уникальным свойством проникать в мозг, минуя ушные раковины. — Третий день наблюдаю эту твою позу мыслителя. Родену бы понравилось. Но мы не в музее. И ты не из бронзы. А главное, под тобой мой стул! Мамин!

Семен Петрович, застывший в полуприседе над венским стулом, скосил на нее глаз, полный вселенской мудрости и вполне конкретного физического страдания. Встать в полный рост ему мешал внутренний стержень. Стержень был граненый и, что самое обидное, тоже, кажется, мамин. Из сервиза.

«Организм — хитрая бестия, — размышлял он, пытаясь найти равновесие. — Сам засоряется, сам и чистится. Главное — не мешать. Не суетиться». Эта мысль грела его изнутри. Точнее, грело что-то другое, но мысль помогала это терпеть.

Как именно ценный предмет из фамильного сервиза оказался в конечной точке его пищеварительного тракта, Семен Петрович не помнил. Память услужливо стерла события после седьмого тоста на юбилее полковника Завьялова. Тост был «За глубокое погружение!». Кажется, организм воспринял это слишком буквально.

— В больницу, Сёма! — не унималась Зинаида. Но в ее голосе слышались не только нотки беспокойства за мужа. — Стакан-то хоть целый? Это же гусевский хрусталь, ограниченная серия! Мама говорила, он поет, если по ободку провести. Поет у тебя там что-нибудь?

Семен Петрович прислушался. Внутри была оглушительная тишина.
— Дзен познаю, — выдохнул он. — Ищу гармонию с внутренним миром.
— Ты главное его не поцарапай, свой мир! — взвилась Зинаида. — Попробуй… ну не знаю… маслом его смажь! Изнутри!

Идея была абсурдной, но Семен Петрович, доведенный до отчаяния, был готов на все. Так начался второй день его одиссеи — день активных, но бестолковых действий. Сначала он выпил полбутылки подсолнечного масла. Эффекта не было, кроме легкой изжоги и ощущения себя чебуреком. Потом, по совету Зинаиды, которая вычитала что-то в интернете на планшете, он начал есть свеклу. Килограмм вареной свеклы должен был, по логике жены, «создать давление и вытолкнуть инородный элемент». Давление создалось, но не там, где ожидалось. Семену Петровичу казалось, что у него вот-вот из ушей пойдет бордовый пар.

К вечеру он перешел к физическим упражнениям. Он пытался прыгать на одной ножке, имитируя процесс вытряхивания монетки из копилки. Звона не было. Был только глухой стук, отдававшийся где-то в глубине души.

— Ты его разобьешь, идиот! — кричала Зинаида, отбирая у него скакалку. — Будешь потом всю жизнь хрустальным человеком!

На третий день Семен Петрович сдался. Философия кончилась. Началась анатомия. Боль стала конкретной, а не абстрактной. Он больше не чувствовал себя первопроходцем. Он чувствовал себя складом стеклотары.

— Звони, — прохрипел он, лежа на полу в позе эмбриона. — Но если они его повредят, я им счет выставлю.

Поездка в Красногорскую больницу превратилась в пытку. Сидеть он не мог. Он стоял в такси, согнувшись в три погибели и упираясь головой в потолок.
— Что, отец, радикулит прихватил? — посочувствовал водитель.
— Хуже, — прошептал Семен Петрович. — Душа… стеклянная.
Водитель понимающе кивнул и включил погромче шансон.

В приемном покое их встретила стена бюрократии в лице медсестры с выцветшими глазами.
— Жалобы?
— У него там… предмет, — начала Зинаида.
— Мамин, — добавил Семен Петрович.
Медсестра не моргнув глазом протянула бланк:
— Заполните анкету. Пункт 7: «Предполагаемая природа, материал и оценочная стоимость инородного тела». Пункт 8: «Обстоятельства проникновения (постарайтесь избегать нецензурной лексики)».

Пока он, стоя у подоконника, выводил каракули, медсестра направила их к терапевту — «для первичного осмотра». Терапевт, женщина лет шестидесяти, послушала его фонендоскопом, постучала по спине и вынесла вердикт: «Хрипов нет. На рентген и к проктологу».

Доктор Аронов, проктолог с лицом римского патриция, которому надоел Колизей, выслушал их молча.
— Граненый? — спросил он, изучая направление.
— Гусевский! — гордо поправила Зинаида.
— Классика, — кивнул Аронов. — Раздевайтесь, ценитель прекрасного. Будем проводить деинсталляцию.

Процедура была быстрой. Аронов действовал с элегантностью карточного шулера. Вскоре на металлическом лотке красовался виновник торжества. Целый и невредимый.
— Шедевр, — констатировал доктор. — Без сколов. Ваша жена будет довольна. Можете одеваться.

Окрыленный Семен Петрович уже двинулся к выходу, когда медсестра протянула ему кипу бумаг.
— Распишитесь. Акт об изъятии. Согласие на утилизацию. И квитанция.
— Какая утилизация? Я его заберу! Это семейная реликвия!
— Гражданин, не усложняйте, — вздохнула медсестра. — Объект контактировал с агрессивной биологической средой. Теперь это медотход класса «Б». Опасный. Мы не можем вам его вернуть.
— Но это мой стакан! У меня на него моральное право! Мы с ним через многое прошли!
— Моральное право к делу не пришьешь. Акт есть акт. Оплачивайте утилизацию, тысяча двести рублей. Подорожало с прошлого месяца.

Взгляд Семена Петровича упал на дополнительный бланк. «Заявление на компенсацию морального вреда, нанесенного изъятому имуществу».
— Это еще что? — прошептал он.
— Ну, вы же говорили, он у вас ценный. Может, он испытал стресс. Мы можем составить акт, но это отдельная услуга. Психолог засвидетельствует.

Разбитый и опустошенный, Семен Петрович оплатил квитанцию. Он потерял не просто стакан. Он потерял часть себя, которую теперь утилизируют вместе со старыми бинтами. Он вышел в коридор. Зинаида бросилась к нему.
— Ну что?! Он целый?!
— Целый, Зин, целый, — устало ответил он. — Только теперь он опасный медицинский отход.
Они побрели к выходу. В голове была звенящая пустота.
У самых дверей их догнала медсестра.
— Мужчина! Возьмите, выпейте водички, а то вы бледный какой-то…
Она протягивала ему полный граненый стакан. Точно такой же. Семен Петрович посмотрел на стакан. Потом на медсестру. Потом на Зинаиду, чьи глаза загорелись алчным блеском.
— Сёмочка, смотри, какой… Наш, кажется! Бери, пока не видит!
И Семен Петрович понял, что это не конец. Это начало новой коллекции.

P.S. Исходник: В Красногорке местный житель три дня героически ждал, когда из него выйдет стакан, который «неизвестно как» оказался в прямой кишке.
Мужчине пришлось обращаться к врачам Красногорской больницы. Медики быстро нашли причину и извлекли инородное тело без разрезов