Эффект Эдельвейса

Врач посмотрел на Олега с тем выражением лица, с каким сантехник смотрит на лопнувшую в трех местах чугунную трубу 1905 года выпуска. Смесь брезгливости и профессионального азарта.
— У вас, — сказал врач, глядя не на Олега, а сквозь него, в светлое будущее, — организм зашлакован. Вы состоите из отходов. Фактически, вы — ходячий мусоропровод.
— И что делать? — робко спросил Олег, втягивая живот, чтобы казаться менее вместительным мусоропроводом.
— Менять всё. Рацион, привычки, мысли. Вам нужно правильное питание. Суперфуды. Иначе... — врач сделал паузу, от которой в кабинете похолодало, — иначе вы испортитесь окончательно. Понимаете?

Олег понял. Жить хотелось. Но еще больше хотелось не испортиться.
Он решил подойти к вопросу научно.

Сначала были семена чиа. Ему сказали: «Это чистая энергия». Олег купил пакет. Выглядело это, как маковые зерна, которые пережили глубокую депрессию. В инструкции было сказано залить водой. Он залил. Через полчаса в стакане образовалась субстанция, напоминающая взгляд медузы. Скользкая, прозрачная, с черными крапинками.
Олег пробовал это есть. Ложка во рту скользила, пытаясь вернуться обратно в тарелку. На вкус это напоминало ничего. Просто холодная слизь. Жена, наблюдавшая за этим, сказала:
— Ты похож на цаплю, которая подавилась лягушкой.
Олег молчал. Он оздоравливался.

Потом появилась спирулина. Порошок цвета зеленки, только сухой. Продавец уверял, что одна ложка заменяет килограмм говядины. Олег посыпал ею кашу. Кухня тут же наполнилась запахом старого аквариума, в котором умерли все рыбки.
Олег ел, зажимая нос. Спирулина прилипала к небу, окрашивала зубы в радикальный изумрудный цвет. Улыбаться Олегу стало противопоказано — прохожие шарахались, думая, что началось вторжение инопланетян. Но он чувствовал: внутри что-то происходит. Правда, в основном происходило бурление. Живот разговаривал с ним на древних, забытых языках.

Бюджет семьи трещал по швам. Перуанская мака, порошок из корней баобаба, ягоды годжи, собранные слепыми монахами... Деньги уходили в унитаз в прямом и переносном смысле.

Но чего-то не хватало. Абсолютного здоровья не наступало.
И тут ему дали телефон. Шепотом. Сказали: «Спросить Гришу Тибетского».
Встреча была назначена в подсобке магазина «Рыба-Мясо». Гриша сидел на ящике с мороженым минтаем. Вид у Гриши был нездоровый, лицо серое, зато глаза горели фанатичным огнем.
— Есть, — сказал Гриша, не дожидаясь вопроса. — Эксклюзив. Пыльца эдельвейса.
— Откуда?
— Южный склон Кайласа. Собирали девственницы. На рассвете. В день весеннего равноденствия. Каждая пылинка — заряжена космосом. Цена...
Гриша назвал цифру. Олег пошатнулся. Столько стоила его машина. И почка. Вместе взятые.
— Беру, — выдохнул Олег. Здоровье дороже.

Он получил спичечный коробок, перевязанный золотой ниткой.
Дома, закрывшись в ванной, чтобы жена не увидела (она уже угрожала разводом, если он купит еще хоть грамм чего-нибудь полезного), Олег открыл коробок. Там лежала щепотка серой пыли. Похоже на то, что вытряхивают из мешка пылесоса. Но это был Кайлас!
Олег слизнул пыльцу. Закрыл глаза.
Ждал взрыва энергии. Открытия третьего глаза. Левитации.
Прошла минута.
Урчание в животе, вызванное спирулиной, сменилось тоскливым воем. И всё. Больше — ничего.
Олег, паникуя, бросился к домашнему телефону. Набрал Гришу.
— Не работает! — заорал он в трубку. — Я съел! Где эффект? Где космос?!
— Спокойно, — ответил Гриша голосом удава. — А ты организм подготовил?
— Я месяц ел баобаб! И водоросли!
— Эх, темнота... — вздохнул Гриша. — Пыльца эдельвейса — это тонкая материя. Она работает только на очищенной базе. Инструкция простая: три месяца питаться только размоченными семенами чиа. И запивать росой. Исключительно росой. Иначе вибрации не совпадут. Понимаешь? Не совпадут!

Олег медленно положил трубку. В зеркале на него смотрел зеленый от спирулины, тощий, несчастный человек с безумными глазами.
Три месяца чиа... И роса. Зимой.
Круг замкнулся. Чтобы стать здоровым, надо сначала умереть от голода.

Олег вышел из ванной. В квартире было тихо. Часы на стене тикали, отсчитывая уходящие секунды бесполезной жизни.
Он пошел на кухню. Как лунатик.
Открыл холодильник. Свет лампочки озарил внутренности: банки с тиной, пакеты с сушеными корнями, пророщенный овес...
И там, в самом углу, стыдливо прикрытая тарелочкой, лежала ОНА.
Докторская колбаса.
Олег достал её. Она была упругая, влажная, пахнущая не Кайласом, не баобабом, а чем-то родным, советским, вредным.
Отрезал горбушку белого хлеба. Батон крошился. Масло... Он намазал масло толщиной в палец. Сверху шлепнул ломоть колбасы.
Оглянулся. Никого.
Он укусил.
Вкусовые рецепторы, измученные картонным киноа, запели оду радости. Это было божественно. Жиры, крахмал, глутамат натрия — вся таблица Менделеева ворвалась в организм и обняла его.
Олег жевал и плакал. Слезы текли по зеленым щекам. Он был счастлив. Впервые за год он чувствовал себя совершенно, абсолютно здоровым человеком. И пусть умрет он на день раньше. Зато сытым.