Урок не для урок

Герцен в «Былом и думах»* приводит довольно любопытно прочитывающуюся (по нынешним-то временам) историю.

Император Николай Первый, будучи ещё Великим князем, раз, на военных учениях, до того увлёкся происходящим вокруг, что совершенно забыл об обоюдоостром понятии тех времён и той «среды», именно о дворянской чести. (Обоюдоостром, потому Николай сам – из первых дворян Империи.) Бог весть, по какому случаю, Великий князь позволил себе схватить за ворот некоего офицера из подчинённой ему команды. Офицер не смутился и, забыв в свою очередь о субординации (как минимум, о ней одной), напомнил Великому князю:

- Ваше Высочество, у меня в руках шпага.

Николай, известно – человек характера твёрдого и решительного, тотчас отступил, потому не труд было догадаться, что слова офицера не пустая угроза, за ними – честь, род и всё прочее, столь обширное и глубинное, что сегодня об этом иные только догадываются, точно о великой тайне; и эти догадывающиеся, пожалуй, лучшие из наших современников: многим, увы, и «догадываться» на ум не взойдёт.

История, уверяет Герцен, имела продолжение. После 14 декабря ставший Императором Николай дважды осведомлялся – не замешан ли именно тот офицер в мятеже. Ответом было решительное – нет. Государь отступил.

Не хочешь задуматься, а затормозишь: а что у нас, нынешних, есть в наличии – из набора: честь, род и всё прочее, столь обширное и глубинное, что сегодня об этом иные только догадываются, точно о великой тайне?.. 

* См.: Былое и думы. Герцен, VIII:58.