Еда+опыт. Еда+удовольствие. Еда+отвращение. Что было самое вкусное/гадкое, из того что пробовали?

Алоха!

Я — обжора.

Для меня еда
столь чувственна,
столь сладостна, является
столь несомненным источником
столь чистого удовольствия, что единственное, с чем я мог бы сравнить акт поглощения пищи, это с любовным актом.

Поэтому, наверное, еда и важна для меня. В книгах. Столь важна.

Сogito, ergo sum!

Нет, мёртвые философы, жизнь отнюдь не мысль, но ощущение и страсть.

Вкус — это целый пласт ощущений.
Он точно есть у протагониста. Я хочу, чтобы он был мне показан!
Если герой ничего не ест — этот пласт жизни никуда не девается. Просто, это значит, что он испытывает голод.
Я хочу об этом знать. Во всех красках! Я хочу испытать этот голод.

Я читаю ради чужого опыта.
Поэтому я много читал, когда лежал, и не мог встать. И поэтому я мало читаю, когда я белка в колесе.
Свой опыт — предпочтительнее.

Но если я всё же читаю, то читаю ради чужого опыта.
Я хочу увидеть всё что видит герой, сожрать всё что он поедает, и трахнуть всех, кого он трахает.
Именно поэтому для меня плохая книга хуже плохого фильма.
А хорошая книга лучше хорошего фильма.

Потому, что книга способна гораздо глубже и всесторонне показать мне все пласты ощущений протагониста.
А не только ту лишенную подстёжки коннотаций картинку, которую он «якобы видит».
Ничегошеньки он без своих ассоциаций не видит!
А я не могу их узнать, глядя на ту же картинку.
Могу только свои.
Но я их уже знаю...
Потому кино мне не очень интересно...

Можно пересмотреть фильм.
Но уж точно — не ради чужого опыта.
Какой же это чужой опыт? Нет, это свой.
Что тоже бывает и приятно, и интересно, но по сути пересмотр своего внутреннего кино, на том же экране, что пересматриваешь «внешнее» кино из загашника любимое кино, новинки 2000-х...

А интересен именно чужой опыт!

В этом плане столь хороша книга «Парфюмер». И столь хорош фильм «Парфюмер».
Но это те самые исключения, наличие которых подтверждает существование правила...
Всё ж таки снять кино так, как могут Тыквер и братья (любого пола) Вачовски больше никто не может.

Всё пресловутый — секретный ингредиент.

Мне интересен голод.
И интересно, когда герой наедается.
Но, коли он таки наелся — то я хочу знать чем именно, и как это было!

Мне интересно одиночество.
И интересно, когда герой не один.
Но, если герой таки трахался — то я хочу знать с кем, и как это было!

Более того, большая часть пиздостраданий, которое подаются в книжках, как нечто прямо — улю-лю, какая немереная глубина — мне совсем не интересны.

а) Они изначально мне чужды. (Ну прямо совсем не моя тема, голосуй, а то проиграешь, страшный вирус, геи).

б) Они мелки, комичны. (Всякие западные страдальцы от безделья и роскалька с них. Ну прямо совсем не моя тема).

в) Они мне близки — но у меня в реальной жизни та же самая хрень, только в сто раз круче.

Я читаю про эльфа-мага-рейнджера-десантника-с тысячей похотливых жён отнюдь не потому,
что я сам эльф-маг-рейнджер-десантник-с тысячей похотливых жён. А как раз таки наоборот. По всем фронтам.

Я читаю про попаданца отнюдь не потому, что я рукастый и волевой мужик, который понимает все языки и хранит виккипедию в голове. Нет, отнюдь, я охранник с нищенской зарплатой, кое как не оставшийся на второй год. Я волевой, только пока не замечу, как кавказцы тырят водку в карманах курток. Их же двое, вы чо.

Я читаю про любовь, про принца, мускулистый торс, мускулистые руки, мускулистые плечи, мускулистый запах, мускулистый подбородок, мускулистый бумажник, не потому, что я на самом деле вся такая занятая знойная бизнес-леди, и не потому что книжка попалась мне в те редкие моменты, когда коленочки вместе.

Опыт еды хорош тем, что он мне изначально близок. Понятен. Я есть ем.
И поэтому всегда, когда кто-то в книге ест / пьёт, я легко могу легко себя с ним ассоциировать.

Поэтому мне интересно что-то вкусное и необычное.
Я люблю выдуманную еду, выдуманные рецепты, и обычную еду, и интересные рецепты.
Я люблю это в книжках, я люблю это и в жизни. Я люблю пробовать разное (и в еде тоже).
Я люблю свой опыт, и люблю его умножать и расширять, тренировать и прикладывать к миру.
И всё это достигается новым и новым опытом.
Например, применительно к еде, это будет означать, что нужно съесть что-то, чего не ел до этого.
А я образцовый невротик:
Жутко боялся, когда видел червячка или там паучка, не мог пить из кружки, если из неё кто-то уже пил.
Помню в детстве плакал, потому, что меня уговаривали попробовать отвратительного многоногого скрюченного панцирного жука настолько тошнотворно розового цвета, что казалось бы не могло быть ничего хуже, если бы только не выпученные горошины сваренных глаз.
Буэ-э-э...

Хотя на вкус он оказался очень ничего, и с тех пор я люблю креветки.

Как написано в книге книг - не надо кушать живых существ.
Поэтому часть блюд, вероятно, навсегда останется за гранью моего чувственного опыта.
Несколько блюд с осьминогами и рыбами предполагают их поедание в живом виде.
Живыми иногда едят морских ежей, крабов, креветок, миног, змей (детёнышей), лягушек.
Самое чудовищное и бесчеловечное в этом плане блюдо — это обезьяньи мозги. Даже не хочу описывать...

Я ем только мертвецов.
Мне доводилось пробовать дикое мясо средней полосы.
Кабан, лось, олень.
В наше время уже не всех их пробовали. Для охотника еда обычная. Для простого смертного — нет.
Ещё более необычны - не мясные животные.
Ежи, волки, белки, бобры, змеи.
Тоже доводилось. Так себе удовольствие.
Мясо диких не копытных млекопитающих похоже на канаты по твёрдости, не сравнить с домашней скотиной.
Это сильные сухопарые бойцы, которых тяжело добыть, а потом тяжело жевать.
Бобры, змеи, живущие у воды и остальная подобная бережная живность.
Даже будучи уже пожаренной очень сильно пахнет тиной и стоячей водой.
Мясо с привкусом старого нечищенного аквариума. Сомнительное удовольствие.
Ещё необычнее - животные не нашей полосы, хотя они при том могут быть мясными. (Всякие страусы или кенгуру).
Я не был в южной Африке, так что вкус геен, слонов и прочей живности этого континента остался для меня неизвестен.
Лемуры, обезьяны и прочие подворачивающиеся под руку азиатам звери не попались мне на пути.
Не знаю - стал бы пробовать, если бы попались.
Их тропические змеи гораздо вкуснее наших прибрежных. Это и понятно - одни едят фрукты, другие болотных гадов.
Крыс на палочках было в избытке. Но я не ем крыс, котов, воронов и жаб по своим шаманским религиозным соображениям.
Водные гады вовсе кажутся экзотикой (по-крайней мере мне): все эти губки, мидии, улитки, устрицы и пр...
Хотя в России они давно уже продаются на вес, и свежими, и замороженными.

Я простой человек, и пришёл к простым выводам — вкуснее всего курица, свинина и говядина.
Большую часть чего-то эдакого я пробовал по одному разу.
Кузнечики, тараканы, личинки и прочее, что продаётся на латках по всей Азии.
Пробовать — весьма сыкотно. А на вкус ничего особенного. (Вроде крепко зажаренной куриной кожицы).

Устрицы напомнили мне просто густую, сопливую морскую воду. Почему их едят бедняки — понимаю.
Как они умудрились стать деликатесом — ответить сможет любой хороший рекламщик.
Но так ёмко и хлёстко только самый лучший:

Если бы кокаин продавался в аптеке по двадцать копеек за крамм как средство для полоскания при зубной боли, его нюхали бы только панки — как это, собственно, и было в начале века. А вот если бы клей «Момент» стоил тысячу долларов за флакон, его охотно нюхала бы вся московская золотая молодежь и на презентациях и фуршетах считалось бы изысканным распространять вокруг себя летучий химический запах, жаловаться на отмирание нейронов головного мозга и на долго уединяться в туалете. Кислотные журналы посвящали бы пронзительные cover stories эстетике пластикового пакета, надеваемого на голову при той процедуре, и тихонько подверстывали бы в эти материалы рекламу какикх-нибудь часиков, трусиков и одеколончиков...

Из десятков экзотических фруктов,
из свежих карамболей и личи,
из красных бананов и белой клубники,
из вонючих дурианов и крапчатых драконов,
из волосатых рамбутанов и описанных Булычовым мангостинов,
из всего этого вкуснее всего на свете, оказалась для меня она:

Земляника.

На втором месте Манго.

Следом идут наши же северные ягоды: малина, ежевика, голубика, разноцветные смородины.

Однако остались ещё вещи которые я хотел бы попробовать.
Но сначала лучше о тех, что я не стал бы есть:
Балют. Это слишком большая гадость по форме и содержанию.
Копальхен. Вряд ли доведётся попробовать, потому, что это штука прикончит меня.
Мактак. В аутентичном варианте довольно сложно раздобыть. Это интересно, но всякие варианты, сала и смальца я пробовал многажды. Так что Мактак не интересен настолько, чтобы заморачиваться.

А эти два сорта кофе, я бы не хотел пробовать просто потому, что не люблю и не различаю кофе.

Я провёл эксперимент, купил 6 пачек растворимого от самого дешманского до самого-самого из Азбуки Вкуса.
Тест - что надо. Доброволец-помощник и никаких этикеток, перепутанные кружки, номерки, всё чин чинарём.
Больше всего мне понравился олдовый Якобс, как выяснилось, пария среди кофеманов (?!).
Я попробовал несколько из супер-пупер кофе машин, «да у меня сюда специально люди приезжают»...
Попробовал на огне, в турке «да ты не понимаешь, кофе можно только руками»... и бла-бла-бла...
Короче, кофе за 1 бакс или за 1000 баксов для моих вкусовых рецепторов одинаково плох. Просто горькая вода.

Поэтому кофе которым покакали маленькие миленькие виверровые: КопиЛувак.
И кофе, который покакли огромные миленькие слоны: Блэк Айвори.
Для меня будут на один вкус. Это я знаю уже до опыта. До факта. Априори, как любят сейчас говаривать.

А вот что я бы попробовал: Столетнее Яйцо.
Из не очевидного, да. Но хочу. И даже попробую в ближайшее время. Мне как раз привезут.
Да, из азии. Да, где короновирус. Да, на них иногда и ссут. Да, больные короновирусом азиаты.

(Никого не агитирую!)

Мне привезут несколько штук скорее всего. Не факт что я сожру всё.
Кто-нибудь из московских коллег хочет расширить горизонты? Приоткрыть дверки восприятия?

(Никого не агитирую! Но не предложить - не могу )))

И есть ещё большая тройка.
Скандинавские, поистине викингские блюда. Вот их мне интересно попробовать.

Это Хаукарль — вяленое мясо гигантской акулы.
Это Лютефиск — треска вымоченная в щелочном растворе каустической соды.
Это Сюрстрёмминг — консервированная квашенная сельд.

Где их достать, такие, чтобы они были «правильные» в Москве, я не знаю.
Может быть, мне поможет единственные известный мне тру викинг и знаток Скандинавии — Вячеслав Паутов!

Хаукарль считают ужасным и невкусным. 

Этот способ не то что способ приготовления, это скорее способ обработки мяса, чтобы оно хоть как-то могло усваиваться человеком. Потому, что эта акула не писает. И в её крови и тканях накапливается амиак, мочевина. Поэтому жрать её так просто — невозможно.
А вот если 2 месяца вымачивать, а потом 4 месяца держать на воздухе, то кое-как можно.
Это "кое-как" и есть Хаукарль.

Лютефиск вовсе не считают едой: 

Лютефиск — это не еда, а оружие массового поражения.

Сюрстрёмминг это такая лютая дичь, что ни в сказке сказать, ни пером описать. 

Вот ролик, где крупные немецкие мужчины пытаются его попробовать эту вкусняшку.

Вопрос № 1: Что самое экзотическое вы уже пробовали?

Вопрос № 2: Что самое экзотическое вы бы хотели попробовать?

Вопрос № 3: Что было самое вкусное / самое невкусное, что вы пробовали в своей жизни?

Алоха!

Три поста на тему описания еды, приготовления, поглощения:

Еда + книги. Еда + любовь. Еда + интуиция. (100 комментов, с разными вкусными описаниями).

Еда + СамИздат = Фантастическая еда (20 комментов и даже те без упоминания фантастической еды).

Еда+опыт. Еда+удовольствие. Еда+отвращение. Что было самое вкусное/гадкое, из того что пробовали? (77 комментов).