Лицо народа в зеркале национального эпоса (шутка)

У каждого народа, сколь это ни условно, есть некая матрица, точнее, закодированная словесно формула духа, и обретается она в глубинах памяти. Вроде и на слуху, а вроде и нет... Чаще всего её можно вычленить в эпосе, как в некоем коллективном полубессознательном творчестве. Но не только.

Возьмём национальный эпос французов «Песнь о Роланде». После успешного похода в мавританскую Испанию Карл Великий завоёвывает все города сарацин, кроме Сарагосы, где правит Марсилий. Послы Марсилия говорят, что Марсилий готов стать вассалом Карла. На совете у франков бретонский граф Роланд отвергает это предложение, но его недруг граф Ганелон, замышляя погубить Роланда, едет как посол к Марсилию и советует ему напасть на арьергард армии Карла. Возвратившись в лагерь, изменник говорит, что Марсилий согласен стать вассалом Карла.

Роланда назначают начальником арьергарда. В результате предательства Ганелона отряд франков оказывается отрезанным от войска Карла и попадает в засаду. Роланд отказывается последовать совету друзей и позвать подмогу, чтобы не погубить Карла. Проявляя чудеса мужества, Роланд и его сподвижники отражают атаки мавров, но погибают. Карл замечает неладное и возвращается в Ронсеваль.

Разгромив коварного врага, император обвиняет Ганелона в измене. Тот заявляет, что невиновен, и выставляет на поединок могучего Пинабеля. На стороне обвинения сражается друг Роланда граф Тьерри. Он побеждает, и Ганелон вместе с семьёй погибает.

Это пра-основа, мы видим и рыцарство, и мужество, и нежелание верить в предательство, и веру в честь. Можно сказать, что кроме иуды-Ганелона, это мир вполне приличных и благородных людей. Но века Каролингов отдалены от дней нынешних, а вот поближе к нам будет сказочка о Коте в сапогах. Странная такая, где фантомы и призраки становятся истиной.

Кто такой Кот в сапогах? Фантом. Лжёт он? Да нет, вот же кот, видим мы, а вот и сапоги. Всё верно. Где здесь ложь, а где правда? Сын мельника не маркиз? Не маркиз. Котов в сапогах не бывает? Не бывает. Да как же не бывает, когда он честно себя рекомендует Котом в сапогах? И кто усомнится, когда кот говорит, что он на службе у маркиза Карабаса? Возникает и маркиз. Фантом ли он? Да… нет. Настоящий, в чём мать родила, вон в реке сидит. Голый маркиз ничем не отличается от сына мельника, а уж разодетый сын мельника - это настоящий маркиз.

Ложь становится правдой так незаметно… Из двух фантомов возникает истина: замок, принцесса, слуги. Надо только съесть людоеда. Но что стоит одному фантому съесть другого? И вот сын мельника становится маркизом, хотя подтверждён его маркизат только котом.

Это дух Галлии, как мне кажется. Дух любого народа двойственен - и у французов это простак Пьер-мельник и умнейший говорящий и весьма красноречивый кот-фантом. И заметьте, только во французской мифологии существовал бог красноречия, изо рта которого выходили золотые цепи, — свидетельство любви французов к риторике. Одна звучная фраза, переходя из уст в уста, способна была утешить французов в самых великих несчастьях. Любой из них всегда немного гасконец, даже когда по происхождению кельт или франк. В то время как итальянец играет словами, француз одурачивается ими, и риторика, простое украшение речи для итальянца, для француза — аргумент. Они часто принимают за истину красоту суждения....

А вот с Россией... Тут иное. Не буду много говорить о русских былинах, только отмечу, что мы тоже встречаемся здесь с порядочными людьми: Илья, Добрыня и Алёша дружны, не дураки выпить чарку, но зело бдительно следят за рубежами страны.

В былинах, заметим, нет предателей: вся нечисть, все Соловьи-разбойники, Тугарины Змеёвичи и прочее лихо поганое нападают всегда извне. Это исходная матрица Святой Руси. А вот русская двойственность проступает в старинной сказке о братце Иванушке и сестрице Алёнушке. Дураковатый братец вечно алчет и готов напиться из любой лужи. Сестрица повзрослей, это мудрость Руси. Иногда ей удаётся удержать дурачка. Копытце-то у лужи свиное! Не пей, Иванушка! Спасает. Но от каждой лужи не оттянешь. И вот припадает Иванушка к луже марксистской, пьёт из неё - и становится козлом.

Дальше налетает Ведьма на Русь, топит Алёнушку на дне озера, и бегает по бережку бедный одураченный козел и блеет. Или что там козлы-то делают? Потом сваливается невесть откуда deus ex machina - Иван-царевич али Георгий-Победоносец, убивает ведьму, вытаскивает мудрость народа со дня озера и перестаёт Иванушка быть козлом.

Но, боюсь, ненадолго. У сказочек русских часто окончание туманное: на колу, мол, висит мочало, и сказочка в любой момент заново начаться может. Припадёт Иванушка к новой луже, напьётся какой-нибудь новой ереси, и снова козлом станет.

А вот наших германских соседей отличает совсем иной дух. «Песнь о Нибелунгах» — один из самых трагедийных эпосов мира. Герои его словно высечены из единого куска гранита. В них мало человеческого. Отсутствие личности в данном случае компенсируется богатым изображением деяний, которые и составляют эту личность. Это, если можно так выразиться, своеобразная базовая модель внутреннего мира германца.

И мир этот пугает. Коварство и козни влекут нибелунгов к гибели, тёмный рок направляет действие, образует его единство и постоянный фон. Если собрать всю мерзость мира – вся она окажется здесь: кровосмешение и предательства, непомерная алчность и гордыня, зависть и месть, гнев и распалённая злоба, измена и ложь, убийство из-за угла и садистская жестокость. Как говорится, полный джентльменский набор.

В германских традициях сокровища нибелунгов - воплощение власти, могущества и удачи их обладателя. Но клад включал и магическое золотое кольцо, которое умножало богатство и несло гибель его обладателю.

Кольцо побывало у Хрейдмара, Фафнира, Регина и, наконец, у Зигфрида, и всем им обладание кольцом стоило жизни. Мрачный  безжалостный Хаген, не колеблясь, пошёл на вероломное убийство Зигфрида, сразил мечом невинного сына Кримхильды, прилагал все силы, чтобы утопить в Рейне капеллана. Чего стоит одна лишь сцена, когда Хаген и его сподвижник шпильман Фолькер сидят на скамье, и Хаген отказывается встать перед приближающейся королевой, демонстративно поигрывая мечом убитого им Зигфрида.  Кримхильда заманивает их к себе и приказывает казнить: Гуннара бросили в ров с кишащими гадами, затем ему отрубили голову, а у ещё живого Хагена было вырезано сердце.

Это не просто картина феодальной распри, а метафора апокалипсиса. Мы присутствуем при гибели богов. Это регнарёк.

Двойственности тут нет. Колебаний - тоже. Совесть? А это вы о чём?

И потому в веках власть Кольца Нибелунгов приобрела иной смысл - это власть Власти и ее огромный соблазн, это уже дух двадцатого века, века Гитлера, это владычество, равнодушное к владению, но упивающееся самой властью. Это Дахау и Бухенвальд. И не стоит, пожалуй, сильно доверять этим окультуренным ныне немцам: дай им волю – и нибелунги снова вылезут из этой мирной на вид нации...

Ну и в заключение, рассмотрим британцев. Артуровский цикл. Тут все ещё сложнее, напластования текстов разных веков ещё гуще, загадок ещё больше. Но с виду, заметим, всё очень прилично. Гавейн, Ланселот, Галахад, Персиваль сидят, как равные, за круглым столом, сражаются с драконами и врагами, спасают красавиц, на лисиц охотятся. Круглый стол знаменует собой круглую землю и мир. Настоящие джентльмены, все комильфо.

Правда, благородный Артур, едва воссев на трон, влюбляется в жену Лота Оркнейского в Карлионе, остаётся у неё на ночь, и она зачинает от Артура ребёнка. Артур не знал, что она - его сестра по матери Игрейне. Мерлин предрекает, что зачатый сестрой Артура ребёнок, в будущем убьёт Артура и всех его рыцарей.

Как говорится, поделом. Что по чужим жёнам-то бегать? Мерлин сказал, что Мордред родился первого мая. И Артур велит рыцарям принести к нему младенцев всех знатных родов, родившихся в этот день. Как только всех младенцев собрали, их по приказу Артура, сажают на корабль. Во время плавания корабль тонет. Гибнут все младенцы, но Мордред выживает. Не напоминает ли вам этот эпизод избиение младенцев Иродом?

И все же общий смысл артуровского цикла – вполне христианский, герои нравственно вменяемы, и если грешат порой, то все же понимают это. Мощны мотивы общности силы и единства, чуждые германской раздробленности и индивидуализму. И что интересно, за круглый стол вполне могли сесть и наши Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Вписались бы. Ведь в эпосе внятно прописаны принципы избранности, даруемые силой и отвагой.

Это проявляется и сегодня, хотя бы в монархе. Поглядите на Елизавету-то. На вид милейшая старушка, божий одуванчик, мухи не обидит… Ага, мухи не обидит. Зачем ей эта муха-то? А вот глупую невестку из дома вышвырнуть, сынку за блядки по зубам дать, внука за дурную женитьбу титула лишить и из страны выдворить, - это недрогнувшей рукой.

Елизавета во время войны служила в санитарном транспорте. Да, 18-летняя принцесса возила раненых, и иногда по дороге кто-то из них становился трупом. В каждом городе и деревне Великобритании есть памятники со списком погибших во Вторую Мировую. Даже в маленькой деревне на отдалённом острове. Как и у нас.

Но кое-что там не как у нас.

В Англии всегда титул получал тот, кто воевал более героически, чем другие. И после того, как был титулован - все потомки обязаны были воевать ещё более героически. Noblesse oblige. Честь обязывает.

За это англичане и уважают своих аристократов. Когда они воевали за господство на море 250 лет, офицеры флота начинали служить мичманами в 12 лет, это все были сыновья лордов. На эти корабли было трудно попасть - все места мичманов были заняты, и лорды писали письма капитанам и уговаривали взять мальчика. Но очередь шла быстро: мальчишки часто погибали.

Раньше и у нас воевать, вести в бой солдат, - считалось делом чести русского аристократа. Сегодня сын генерала в казарму не попадёт. А вот в Британии – служит.

Noblesse oblige…