Веганство какое-то (нанохулиганство)

Егор печально рассматривал совершенно заячьи резцы на своей всё ещё волчьей морде. Наконец он вздохнул, пригладил несколько непослушных волос, торчащих между острыми ушами, и побрёл на собрание.

— Травоеды! — по бычьи ревел Николай Петрович, заместитель директора по гуманизму. — Сёдня мы выведем на чистую водку парочку латентных мясоядов!

Он поднял планшет, потыкал в него мясистым пальцем и продолжил:

— Наше славное стадо дискретизирует… — Николай Петрович тянул паузу. Тянулось и что-то внутри Егора, поскольку его серая волчья рожа дискредитировала любое стадо. — Дискретизирует… значит… Опоссумов Виктор Олегович, его дискретизирует! Что скажете, Виктор Олегович?

Виктор Олегович был совсем недавно нанятым опоссумом, который ни в чём сомнительном проявить себя ещё не успел, но работал слишком хорошо и даже старательно. Зато два раза проигнорировал добровольный митинг в защиту вегетарианства, мол, работать надо, а не фигней заниматься.

Теперь, затравленно оглядываясь и прижимая к груди маленькие ручки, Виктор Олегович лишь беззвучно открывал рот.

— У вас, Виктор Олегович, на усах вынюхали остатки соевого мяса! Вы там что, тайно помышляете о чужой плоти? Латентный мясояд?

— Я-я… не… — пробормотал Виктор Олегович.

— Он! — крикнула Крысина. — Сама, вот этим самым носом чуяла!

Схватив пару раз воздух ртом, а потом ещё и руками, Виктор Олегович закатил глаза и ляпнулся в защитный обморок. Окружающие начали бледнеть, хвататься за носы, а Крысина, и вовсе, выпучила глаза и убежала. Егор потянул сладковатый запах падали — очень уж натурально его Опоссумов источал в обмороке. Увы, из-за шелудивых ручек генетиков, у Егора теперь слюнки не текли, но и отвращения запах не вызывал, а вызывал только лишь ностальгию по тем временам, когда и Егор и общество ещё были нормальными. От воспоминаний у Егора на глазах даже навернулись слёзы, и чтобы никто его не уличил ни в чём таком, он пробормотал:

— Ужасный запах, аж глаза режет. — Вряд ли его кто-то подслушивал, но лучше перебдеть.

Опоссумова в итоге уволили, с ним ещё двоих: у Лисиной в интернете обнаружили фото с красным сыром, на срезе похожим на говядину, а Козлова видели у реки с шампурами, он конечно отпирался, что шашлык был из овощей, но наша контора уже давно отставала от плана по выявлению латентных мясоедов.

А ещё Егору врезалось в память, как очухавшаяся Крысина внимательно смотрела на его слёзы, и решил — пора что-то менять.

— Лисина, привёт! Устроилась? — позвонил Егор своей бывшей коллеге.

— Кажется, рыжих не любят. Может покраситься?

— Настолько плохо?

— Да нет, я снова блог веду. Какая-то копеечка капает, народ подписывается.

— О, тогда ты наверное подскажешь, — начал расставлять сети Егор. — Вот смотри, мы все едим траву и прочие овощи. А дикие животные, которые всё это едят, получается, смотрят из своих бедных лесов на наши плодородные поля и голодают?

— Получается так. — По голосу Лисиной было слышно, что расстановку сетей она всячески одобряет. — Те животные, которые не очень дикие тоже ведь могут голодать. Если еды не хватает, она же сначала нам идёт.

— Да-да. А ещё, как они живут? Представь себе состояние коровы, которую всю жизнь доят?

— Э-э, мне кажется, что тут надо осторожнее, — заметила Лисина. — Публика может понять неправильно и додуматься до запрета негуманных молочных продуктов. У меня, конечно, тогда появится ещё один вариант работы, но ни ты, ни я этого не хотим?

— Ладно, тебе виднее, — согласился Егор. — Я тут скинул тебе на имейл некоторые исследования и новостные заметки в подтверждение этой идеи, какие нашел. Если получится, то ребята к концу месяца мне ещё наисследуют.

— Хорошо, я тоже своих подключу.

* * *

Егор довольно рассматривал свои клыки — почти такие же как и были раньше. Из-за его плеча показалась рыжая морда Лисиной:

— У Крысиной теперь тоже клыки.

— Угу. Но, пока они до новых правил не договорились, можно есть всё, что хочется, а потом мы чего-нибудь придумаем.