Evgenia Moreynis

Эту фотографию сделали в 1910 году — на ней архитектору Фёдору Шехтелю 51 год. Сам Шехтель мог про это забыть — он был феноменально неточен в датах, и своим годом рождения попеременно называл 1859, 1860, 1862 и даже 1863. Когда-то богемный юноша вылетел из архитектурного училища и стал зарабатывать как устроитель эффектных народных гуляний, рисуя, по выражению его друзей, «между чертёжной доской и бутылкой шампанского». В числе своих учителей он называл не светил архитектуры, а художника...

«В ботанике до сих пор есть белые пятна — например, осока», — вдруг сказала мама во время очередного часового созвона. Я растерялась. Обычно мы обсуждаем такие наболевшие темы, как ипотека, курс доллара или закравшиеся в моё воспитание недостатки. Осока — это было что-то новое. «Понимаешь, — вздохнула мама. — Осока растёт в любом влажном месте. Видов не меньше полутора тысяч, и в их систематике всем разбираться влом. Определитель осоковых — это вообще плохо структурированная свалка. Но...

Когда мне было 13 лет, я любила варёную картошку всмятку со сметаной и сливочным маслом, а еще тайком читала журнал Cosmopolitan. Там в чьей-то колонке я вычитала про кризис четверти жизни — утверждалось, что про кризис среднего возраста знают все, а про кризис 25 лет почти не говорят. Мне было интересно, как он наступит, — где я буду работать, где бывать, будут ли у меня высокие кожаные сапоги на каблуке; буду ли я плакать, злиться или убивать себя на чужой или своей войне; буду ли днем...

Вечер вторника, длинный рабочий день, шумный перегон на серой ветке. Блондин в синтетическом пиджаке страстно пытается со мной познакомиться: — Мне вообще мало кто нравится, но вы такая яркая, интересная, симпатичная! Старичок на соседнем сиденье: — Молодой человек, лучше расскажите девушке что-то, чего она не знает!

Я вообще очень люблю этот маленький бар на первом этаже моего огромного дома на набережной. Он гремит по вечерам в пятницу, субботу и воскресенье; прямо на границе клубного «Красного октября» как таможня между повседневностью синих воротничков и той ночью, когда можно все. Но в субботу по утрам здесь тихо. Я прихожу ещё до формального открытия, special for me здесь делают овсянку с фундуком и курагой, несмотря на короткое меню только с вьетнамской кухней. Часам к двум дня сюда подтягивается...