О трех желаниях

Мне как-то напомнили рассказ Шекли "Предел желаний".

Суть рассказа: к обычному американцу является посланник дьявола и предлагает исполнить три желания, но с условием, что его злейший враг получит ровно вдвое больше.

Герой рассказа мечется, мучается, тратит два желания на пустяки, и наконец придумывает нечто:

Эдельштейн встал и выпрямился.

— Это мое последнее желание. Я слишком долго был холостяком. Мне нужна женщина, на которой я могу жениться. Она должна быть среднего роста, хорошо сложена, конечно, и с натуральными светлыми волосами. Интеллигентная, практичная, влюбленная в меня, еврейка, разумеется, но тем не менее сексуальная и с чувством юмора...

Мозг Эдельштейна внезапно заработал на бешеной скорости:

— А особенно, — добавил он, — она должна быть... не знаю, как бы это повежливее выразиться... она должна быть пределом, максимумом, который только я хочу и с которым могу справиться, я говорю исключительно в плане интимных отношений. Вы понимаете, что я имею в виду, Ситвел? Деликатность не позволяет мне объяснить вам более подробно, но если дело требует того...

Раздалось легкое, однако какое-то сексуальное постукивание в дверь. Эдельштейн, смеясь, пошел открывать.

«Двадцать тысяч долларов, два фунта печенки и теперь это! Манович, — подумал он, — ты попался! Удвоенный предел желаний мужчины... Нет, такого я не пожелал бы и злейшему врагу — но я пожелал!»

На мой взгляд, можно было лучше и эффективнее. Я чуть-чуть переписал концовку (Ситвел -- так представился герою агент Преисподней):

Эдельштейн глубоко задумался. Потом глаза его вспыхнули веселым огнем, и он сказал:

- Слушайте, Ситвел, внимательно. Вот моё первое желание: я хочу, чтобы у меня были тридцать два абсолютно нормальных и здоровых натуральных зуба, которые никогда бы не болели, не могли быть испорчены, удалены или каким бы то ни было другим способом лишены своих мест в моем рту.

Ситвел посмотрел с недоумением... потом с пониманием... а потом с восхищением и некоторой даже опаской:

- Слушайте, Эдельштейн, я начинаю вас бояться. Не хотел бы я быть вашим злейшим врагом... с шестьюдесятью четырьмя зубами... Это заметно и, кажется, страшно неудобно. Будь по-вашему! Первое желание выполнено.

Эдельштейн сделал странное лицо, потом ощупал рот. Слазил пальцами внутрь, попытался что-то там пошатать, и, наконец, удовлетворенно кивнул.

- Окей, теперь второе желание. Только скажите мне сначала, Ситвел: я правильно понимаю, что Манович получит в два раза больше абсолютно всего, что я попрошу, если я назову точное количество этого в своем желании?

Ситвел буквально расцвел:

- Вы гений, Эдельштейн! Кажется, я понял, что вы задумали! Да, это так. Если вы назовете числительное, то вы получите ровно столько, а Манович -- ровно в два раза больше.

- Ну, стало быть, второе мое желание: я хочу, чтобы мне ежегодно давали в кредит сумму, выплаты по которой будут на одну четверть меньше, чем я смогу заплатить из своих доходов после уплаты налога и всех страховок.

Ситвел задумался, что-то прикидывая, потом сказал с видимой неохотой:

- Вы должны назвать хотя бы одну точную цифру. Вы же сами только что спрашивали.

Тут задумался Эдельштейн. Потом достал лист бумаги и начал что-то подсчитывать. Вытащил из ящика стола какие-то бумажки, долго их листал и делал выписки. Затем наклонился к уху Ситвела и тихим шёпотом назвал число.

Ситвел кивнул, будто ставя галочку в списке:

- Годится. Ваше желание выполнено. Кредит можете получить в любом банке, вам не откажут.

Эдельштейн вздохнул с облегчением и перешел к третьему желанию:

- Это мое последнее желание. Я слишком долго был холостяком. Я хочу, чтобы у меня была одна жена, на которой я женюсь по предусмотренной законом процедуре, на всю жизнь. Это должна быть женщина среднего роста, хорошо сложена, конечно, и с натуральными светлыми волосами. Интеллигентная, практичная, влюбленная в меня, еврейка, разумеется, но тем не менее сексуальная и с чувством юмора, которая будет отличной хозяйкой, прекрасной любовницей и родит мне троих здоровых детей.

- Ну вы садист! -- произнес Ситвел. -- Сделать из человека двоежёнца! Да еще и на всю жизнь!

- Да, и я с удовольствием посмотрю, как он будет справляться с шестью детьми.