Принцип функциональной обоснованности в литературе и архитектуре

Некоторое время назад я развлекала публику статьями про архитектуру (ссылка на третью статью, внутри поста есть ссылки на первые две). Причем в этих статьях я старалась делать акцент на том, чем на самом деле продиктованы те или иные архитектурные решения, которые простой обыватель чаще всего воспринимает, как простое украшательство. На самом же деле в архитектуре все до чертиков обосновано - потому что за любым проектом стоит заказчик, который хочет одновременно и подешевле, и круче всех. В дизайне, двоюродном брате архитектуры, все тоже самое, разве что конструктивная целесообразность почти не играет роли в сравнении с функциональной и эстетической. Дизайн - это про то, чтобы было удобно, и это "удобно" было еще и красиво. Архитектура - про то, чтобы красивое удобно еще и крепко стояло.

Вот, собственно, и все правила, соблюдение которых гарантирует качественный продукт. Причем вкусовая составляющая играет, как это не странно, не такую и большую роль. Аляповытае элементы интерьера, примененные функционально, смотрятся лучше, чем самые стильные, но совершенно бессмысленные в этом интерьере предметы. "Польза, прочность, красота" - Витрувий не просто так вывел эту формулу. Без пользы и прочности красоты не существует.

Но это архитектура и дизайн - прикладные виды искусства. Литература же, вроде как, не нуждается в прочности, да и с пользой большие вопросы. Какая практическая польза от литературы, м? Вопрос риторический.

Но, имхо, не все так просто. Пользу (функцию) и прочность (конструкцию) в книге заменяют идея и структура. Причем структура – это не только сюжет, но и взаимоотношения героев с друг другом и внешнем миром, баланс описания, рассуждения, повествования и диалога. И точно так же все элементы книги должны быть оправданы, целесообразны. Сцена может не работать на сюжет, если она работает на образ героя или создает атмосферу, подчеркивающую идею книги. Те самые оригинальные проработанные миры, так расстраивающие Шелдона, более чем имеют право на существование, если раскрывают идею. Пример – «1984». Львиную долю смысла Оруэлл подает именно в проработанном до мельчайших деталей мире.

Проблема большинства самиздатной литературы, ИМХО – не в бессмысленности или плохом языке, а именно в нецелесообразности составляющих элементов. Авторы еще худо бедно могут сказать, зачем они написали книгу, но катастрофически не способны ответить, почему они написали ее именно так.