Конспект статьи Р. Л. Стивенсона "Нравственная сторона литературной профессии” 1881 г.

Сегодня автору исполнилось 173 года. Хотелось бы вспомнить статью, которую он написал в 31 год

Начинается она с того, что из-за денежного вопроса, который обсуждается в периодических изданиях в связи с писательской профессией, последняя дискредитируется в глазах публики, из-за чего навлекается презрение на книги и чтение.

Р. Л. Стивенсон пишет:

Если писателю, о котором я упоминал, удастся убедить в своей правоте значительное число молодых людей и увлечь их на этот жизненный путь только соображениями заработка, то в своей работе они будут стремиться лишь к выгоде, и в таком случае литература наша, да простится мне несдержанность выражений, станет неряшливой, низменной, лживой и бессодержательной.

При этом автор статьи уважительно относится к писателю, о котором говорит, помимо других характеристик, акцентируется внимание на следующем:

...когда уважаемый писатель говорит о литературе как о способе заработать на жизнь, точно о сапожном ремесле, хотя и не столь выгодном, это значит, что он обсуждает лишь одну сторону вопроса, но при этом ясно сознает, что существуют десятки других…

Потому что, по мнению Р. Л. Стивенсона:

ни о чем на свете человеку не следует говорить с большей серьезностью, нежели о той деятельности, — какова бы она ни была, — которая составляет самую основу его жизни и его главную радость, которая питает его духовно и дает ему средства к жизни и которая, если она не заслуживает уважения, обличает в нем тупого и жадного упыря, живущего плодами чужих трудов. Отношением человека к своему труду в конечном счете и определяется, на благо или во зло он будет направлен.

Важны два соображения при выборе поприща: прирождённая склонность выбирающего и польза в лучшем смысле этого слова, какую приносит избираемая деятельность.

При наличии великих предшественников:

даже самыми скромными своими трудами мы властны принести либо великий вред, либо великое благо. Мы можем стремиться единственно к тому, чтобы нравиться; можем, не обладая даром более высоким, стремиться всего лишь развлечь или насытить праздное любопытство наших скучающих современников; а можем пытаться, в меру своих слабых сил, и наставлять. В каждом из этих случаев мы будем иметь дело с тем замечательным искусством слова, которое есть язык жизни и потому столь легко и властно проникает в сознание людей; а раз так, избирая любое из этих трех направлений, мы вносим свою лепту в ту сумму оценок и отношений, которая и называется Общественным мнением. В нашу эпоху ежедневных газет, то, что читается в стране, весьма значительно влияет на то, что и как в стране говорится

Несовпадение информации разных источников вызывают лишь улыбку.

Каждый жанр литературы, пусть даже самый низкий, едва заслуживающий этого имени, воспитывает и поддерживает человечество лишь в том случае, если он верен действительности <...> всё, что мы узнаём о прошедших временах, и почти всё, что узнаём о времени нынешнем, достигает нас через посредство книг или газет, и даже тот, кто не умеет читать, всё равно пьёт из того же источника через вторые руки, из рассказов тех, кто читает сам. Таким образом, всё современное знание или незнание о добре и зле в немалой мере есть дело рук тех, кто пишет. <...> Может оказаться, что именно то, что вы обошли молчанием, необходимо другому человеку, ибо то, что питает одного, для другого яд, и я знавал человека, который обрел душевную бодрость, прочитав «Кандида».

Примеряя роль рассказчика писатель показывает следующие явления:

1) добрые, здоровые, красивые стороны жизни
2) беспощадная откровенность зла и скорби настоящего времени (пробуждающее сострадание, а не эпатирующее), про эпатаж - моё добавление.
3) мудрые и хорошие люди прошлого “не приукрашивая их слабостей”

Р. Л. Стивенсон отмечает: неважно каким будет предмет обсуждения

Но одно и то же явление можно увидеть с разных сторон <...> Сам предмет, о котором идет речь, занимает в любом произведении литературы лишь ничтожное место, куда важней точка зрения пишущего, ибо ее куда трудней оспорить. <...> Коротко говоря, всякое произведение искусства прежде всего повествует об авторском отношении к предмету, правда, в отношении этом заключен весь его опыт, его понимание жизни. <...> В том, что выходит из-под его пера, должно быть место всему, только не предубеждениям; он должен во всем уметь разглядеть хорошее <...>


Далее идут рассуждения о нравственном долге


когда автор замысливает книгу в великом напряжении, которое удесятеряет его душевную мощь, и от этого усилия удесятеряется внутренний жар, электризуется все его существо, он так глубоко и всеобъемлюще прозревает условия нашего бытия, что, даже если основной замысел затаскан и мелок, в книге непременно выразится хоть малая толика правды и красоты. Когда в творении есть мощь, в нем не может не быть прелести, но бездарная, плохо написанная книга бездарна вся насквозь.

Человек несовершенен; однако в литературе ему должно выражать себя, свои взгляды и предпочтения <...>

Вероятно, любой взгляд на жизнь, если только человек, который его придерживается, в здравом уме, содержит в себе долю правды, которая в подходящих обстоятельствах окажется благотворной для человечества. Я не боюсь правды, пусть бы только мне ее сказали, но я боюсь обрывков правды, которые мне навязывают.

В литературе, как и в жизни, невозможно всегда быть правым. Можно лишь прилагать к этому все старания; и тут существует лишь одно-единственное правило: не следует торопиться тогда, когда можно помедлить. Что толку написать книгу и отложить ее на девять или даже на девяносто лет; ведь когда пишешь, то убеждаешь и самого себя…

Всякий литературный труд, который верно передает явления действительности или доставляет удовольствие, оказывает обществу услугу. И оказавший ее вправе испытывать вполне законную гордость. Самые легковесные романы — благословение для страждущего, с ними не сравнится никакой хлороформ. <...> Доставить удовольствие — значит оказать услугу; наставлять, забавляя, совсем нетрудно, наоборот, очень трудно без помощи забавы преуспеть в наставлении. Даже и в бессодержательной книге обнажится частица души писателя или его жизни; читать же роман, в который вложены душевные силы, — значит умножить свой жизненный опыт и дать применение чувствам.