Больно - будет!

В комментариях подняли тему того, что такое покой и возможна ли жизнь без боли и страха, а также желательна ли.

А параллельно вспомнилось, что существует такая критика любого вправления защемлений психики, связанных со страхом. Мол, мир же объективно ужасное, агрессивное место — следовательно, методы успокоения и убирания тревожной тряски, панических атак и т. п. это всё равно что шоры на глазах. Ложь Системы. Обтесывание мыслящего человека (с пульсом в сотку и неспособного купить себе хлеба в магазине) до презренного хомяка в стаде. Ес чо, прямые цитаты. Спорить с которыми трудно, ибо как ни крути — логика есть.

Какие отношения возможны между человеком и болью со страхом?

Онемелое равнодушие, может быть? Действительно, когда отключился от боли, то вроде как можешь выдержать что угодно. Некоторые путают это состояние с аскетизмом, но тогда главными аскетами были бы планокуры и опиумисты.

Обречённость на постоянную обоюдную пляску с опасностью? Сошлись-разошлись, и роль человека в наращивании искусства танцора?

Или можно прижизненно обрести некое абсолютное совершенство? Тогда какое оно: нулевые ощущения или наоборот всеобъемлющая радость, где нет места негативу и злу?

Ну что сказать.

Всеобъемлющая и бронебойная радость явно существует, но на личном опыте я знаю дорожку только к кое-чему более простому и цивильному.

Боль неизбежна. Избегнуть можно её смертельности и катастрофизации.

Когда для человека невыносима сама идея ощущения боли, сама вероятность и перспектива — это не проблема существования боли в реальности. Это проблема оптики человека.

Если дополнить восприятие таким образом, чтобы оно твёрдо осознавало, что в мире очень мало боли и страха, которые смертельно перегрузят его — отношение ко бьющим ситуациям будет другим.

Но чем дополнить? Зазомбировать себя? Выучить по книжкам?

Нет.

Оно уже в нас.

Отключенные вещи кажутся несуществующими. О них можно узнать разве что по форме оставленной дыры. Отключения происходят из-за сверхмощных разочарований и внушённой «ненадобности». Качества не развиваются, когда их не стимулируют, и вытесняются, когда их перегружает до невыносимости — либо когда им чётко дают понять, что их проявления наказуемы.

Звучит идиллично, да? Тогда проследуем в бочку дёгтя, потому что именно на ныряние в вонючую грязь похоже восстановление. Вытесненное приживается очень больно, так как всплывает вместе с тем самым перегрузом — оно как бы «застряло в прошлом». То есть флешбек, иногда длительный. Мои длятся с неделю в среднем, но я знаю только пару подпищщиков, у которых те же риски. И это только начало, потому что с воспринятым надо ещё как-то жить.

А больше всего и меня, и всех известных мне людей паяет тот факт, что меняется квалиа. Меняется личность. Ощущение от самого себя. То, что было презренно, должно стать частью «я», и с этим ещё надо пытаться радоваться жизни.

Но какая разница, если в результате получается то, чем человек по правде должен был быть? Важнее (в т. ч. по религиозным рекомендациям) быть тем, кто ты на самом деле, чем героем или праведником или кем там хочется. Сначала правда, а потом от этой точки можно пообучаться героизму. Короче, это всё офигенно страшно, а теперь вылазим из дёгтя в мёд, ради которого я это всё строчу.

В данной точке развития боль никуда не исчезает, но становится выносимой настолько, что перестаёт пугать и становится частью жизни, борьбы и веселья (потому что в определённых пределах борьба — это весело и флекс мускулами).

Представим себе человека с развитым жиро-мышечным корсетом. Да, его можно ударить — но он напряжёт мышцы и блокирует ими импульс. Мускулатура и слой жира не пропустят удар в уязвимые внутренние органы. А это уже совсем иная история, чем у пережившего голод худышки, для которого любой удар объективно опасен. Это уже совсем иная оценка своих возможностей, иные ожидания от мира. Представить себе это трудно, пока не почувствовал. Ведь нельзя вообразить ощущения в мышце, которой у тебя нет?

Для человека нормально — иметь жирок. В психике, я имею в виду.

И было бы странно, если бы было иначе. Любое живое существо приспособлено к своей среде.

Боль и страх — часть среды, как бактерии. Но от большинства бактерий нас защищает иммунитет. Подобный иммунитет есть и в психике. Он не только делает среду выносимой, а даже вознаграждает самое себя удовольствием от победы над угрозой извне.

Как и в случае с иммунитетом физическим, он зависит от кормёжки в детстве, только пища ему нужна в виде чувства безопасности, как минимум в самом раннем возрасте. Кстати, подавленная потребность в безопасности, вытесненный ужас — они все и физический иммунитет ушатывают только в путь, истощая организм. Я ещё не видел кптср-щика, у которого не было бы каких-нибудь проблем с простудами, суставами, даже аутоиммунными болезнями. Когда истощающий фактор уходит, тело начинает работать бодрее.

Искомый мышечно-жировой ресурс я назвал бы осознанием весомости собственного "я".

Эта штука очень сильно подавлена у тех, кто рос под влиянием разного рода нарциссов или просто был чем-то вроде утилитарного предмета или боевой единицы, а не ребёнком человеческой породы. Одновременно она присутствует «из коробки» у тех, к кому обращались с речью, а не командами и т. д.

Вообще занятно наблюдать, что и мы, и люди с осознанием своего веса, своей реальности живём бок о бок и не подозреваем о радикальных различиях в мировосприятии друг друга. Тогда как у нас с ними оценки рисков бывают диаметрально противоположные.

И вот этот вес возвращает в сознание…ну, дофига чего, и убирает необходимость в костылях. Например, не придётся компенсировать страх агрессией, если ты просто знаешь, что с тобой по умолчанию всё в порядке, потому что ты двуногое и словесное, как все вокруг. А когда всё в порядке, наступает что? Покой наступает. Сытое ощущение стабильности бытия просто в рамках отдельно взятого организма, пусть даже вокруг шторма и очень плохие прогнозы. Оно не создаёт «нирваны», не закрывает глаза ни на что, а лишь добавляет информацию о текущем состоянии — и сумма становится иной.

И ещё насчёт того, как нам жить в мире с болью.

По якобы-"соевой" части интернета (тумблер) бродит такая паста:

— Одуванчики символизируют всё, чем я хочу быть в жизни.

 — Пушистенькие и помирают от порыва ветерка?

 — Непримиримые. Почти неубиваемые. По-хищному дикие, переполненные солнцем, яркие, лучащиеся той красотой, которую обыденное и контролирующее ненавидит, но никогда не может уничтожить до конца. Упрямые. Счастливые. Бесприютные. Корешатся с пчёлами. Крайне не одобряют стриженые газоны. Полны мечтаний, которые разнесутся по миру после их смерти.

Человек тоже переполнен солнцем и лучится красотой. Это наше природное свойство. Мы бываем вынуждены его прятать, мы забываем о его существовании и о той дверце шкафа, куда заперли его, но оно никогда не превращается в выцветший скелет.

Оно там.

Оно чувствует ярко всё на свете, в том числе и боль, но способно очень много выдержать, если научить его вкусу победы.

вкус этот напоминает вкус вот этой шоколадки, только вместо нямки должна быть личная агентность и деятельность.