Тверь, Вена и мистические пересечения

Во время одной из поездок в Тверь, случившейся в мрачном и пасмурном феврале 2014 года, мы пошли по правой стороне Волги, по набережной Степана Разина, удаляясь от центра. 

Насколько там было безлюдно, промозгло и серо, можно судить по моим фотографиям. Правда, довольно тепло: снега на газонах и на склонах берега практически не было. 

Меня интересовала историческая застройка справа. Это подлинный 18 век и начало 19. Я с любопытством рассматривала дома и читала мемориальные таблички, периодически встречая знакомые имена. 

Взглянув на очередной дом с впечатляющей датой "1768" на фасаде, я вдруг застыла.

У меня возникло стойкое ощущение дежавю, хотя до того дня я точно никогда не была в том месте и не видела этого дома. Но память почему-то подсказывала, будто он мне знаком. Откуда?...

Может быть, потому, что я глубоко погружена в занятия 18 веком, а тут - вполне типовая застройка?...

Нет. Дело не в этом. Я сгеагировала не столько на дату, сколько на образ постройки. 

Покопавшись в собственной голове, я выудила оттуда единственно возможную ассоциацию.

Вена, здание "Купален Дианы" с жилыми помещениями, 1806 год. Дом № 9 в Леопольдштадте на Дунайском канале (дом  с аркой). 

Я привожу старинную картинку, потому что самого этого дома давно уже нет - пал жертвой градостроительного вандализма и венских "реноваторов" конца 19  и 20 века.

Вот как это место выглядит в наши дни. Снято мною с моста. 

Вот еще картинка, она 1828 года. Искомый дом "Дианабад" - справа, немного заслонен деревьями. Почти перед ним, над рукавом Дуная, Мост Фердинанда (он сейчас существует, но вид имеет уже новый). А на левом берегу, где расположена историческая часть Вены (она еще окружена мощными стенами, их видно) - большое длинное здание со сквозной галереей. Это Мюллеровская галерея ("Мюллер" - псевдоним графа Йозефа Дейма, вынужденного некоторое время зарабатывать на жизнь как скульптор и галерист). Венские варвары ее тоже снесли в начале 20 века, хотя сейчас там мог бы быть крупный музейный центр. 

Почему меня так зацепило странное сходство тверского дома с давно не существующим домом № 9 в Леопольдштадте?..

Дело в том, что за всеми этим крылась весьма печальная история, в которую я погрузилась, работая над биографией Бетховена для серии ЖЗЛ (первое издание книги вышло в свет в 2015 году, а в 2014 я съездила в Вену собирать материал, включая зрительные впечатления).

В Галерее Дейма между 1800 и 1807 годами часто бывал Бетховен, поскольку там жила его возлюбленная - графиня Жозефина Дейм, урожденная графиня Брунсвик, овдовевшая в январе 1804 года. Любовь была взаимной, но безнадежной: Жозефина не могла выйти замуж за простолюдина (к тому же не имевшего ни солидного места службы, ни твердого дохода), иначе у нее отобрали бы четырех детей - маленьких Деймов. Старшей из них была любимая дочь Виктория (Вики), которой в момент смерти отца исполнилось всего четыре года. За ней следовали два сына и еще одна дочь, родившаяся после смерти графа Дейма.  

Вики, скорее всего, понимала, что происходило между ее матерью и Бетховеном (дисклеймер: ничего особо предосудительного, но они встречались как бы только ради музицирования, а переписывались тайно, вкладывая письма в книги и ноты, которыми обменивались). 

Под нажимом родственников Жозефина была вынуждена расстаться с Бетховеном и на пару лет уехала из Вены с сестрой Терезой и двумя сыновьями. В Швейцарии она встретила барона Штакельберга, который предложил себя на роль воспитателя мальчиков, а попутно соблазнил Жозефину, и далее последовал вынужденный брак "по залету". Брак оказался несчастным и кончился полным разрывом и раздраем. Барон отобрал у Жозефины трех дочерей, рожденных в союзе с ним, и увез их в неизвестном направлении (потом они обнаружились в пансионе в Эстонии). 

Жозефина умерла в 1821 году в Вене, в той самой Мюллеровской галерее. Здание давным-давно было заложено-перезаложено и ей уже не принадлежало. Графиня сильно бедствовала. После смерти Жозефины осиротевшая Вики Дейм, остававшаяся с матерью до конца, должна была покинуть родной дом. Она переехала как раз в тот самый дом № 9 в Леопольдштадте, из окон которого было видно Мюллеровскую галерею. Неизвестно, выходили ли туда окна квартиры Виктории Дейм, но она точно там жила. 

Почему она переехала именно туда?

Одним из авторов проекта "Купален Дианы" был архитектор Карл Моро - он работал также для князя Эстергази и для графа Разумовского, и Бетховен его знал (жена Моро была певицей-дилетанткой). А домовладельцем был...  некто Карл Гуммель. Покопавшись в книжках, я узнала: Карл Гуммель де Бурдон (ок. 1769 - 1840) был художником-портретистом (миниатюристом), хорошо знавшим семью Деймов (как и Моро). Так что осиротевшая Вики переехала жить не совсем уж к посторонним людям, а к тем, кто ей сочувствовал и, наверное, хотел помочь. У нее имелись некие собственные деньги - она получила наследство от своей пражской тети и крестной, графини Виктории Гольц. Вики вместе с какой-то подругой собиралась открыть пансион для девочек.

Трудно сказать, как могла бы сложиться ее судьба.

В 1823 году Вики Дейм умерла от скарлатины. Ей было 23 года. 

Потом возникла жуткая легенда о том, что, якобы, ее слишком торопились похоронить и похоронили... заживо. Серьезные исследователи подтверждений этой легенды не нашли. 

В Музее города Вены мне попалась на глаза картина, написанная Николаусом Моро (сыном архитектора, строившего дом "Дианабад"): "Вид из окна Дианабад на церковь Мария ам Гештаде" ("Мария на лестнице"). Мы не можем утверждать, что Вики Дейм жила в  этой квартире, но мне почему-то кажется, что сюжет выбран неспроста. Жозефину Дейм отпевали в этой церкви. 

В Вене ничего уже проверить нельзя. Дом давно снесен.

А в Твери в похожий дом зайти, наверное, можно. Правда, я не пыталась. Зашла лишь во двор. 

Да...  Тут вам не там. Никоим образом не Вена.

Линия фасадов выглядела довольно прилично (дом - типовой, не уникальный). Некоторые арки были открыты, но я уж не стала заглядывать во все, это совсем не входило в наши планы..

Конечно, сходство отнюдь не полное, и эффект дежавю возник вследствие разыгравшегося воображения. И всё же...

Как хорошо, что в Твери ни у кого не дошли руки до сноса этой исторической застройки. Хоть в чем-то у русского провинциального города есть преимущество перед столичной Веной.