Мой старый дом

Автор: Екатерина Александрова

Навеяно статьей в блоге

где топикстартер вспоминает хороших писателей, не слишком лестно отзывавшихся о нашей стране.

В числе прочего он упоминает А. Дюма и его цитату о Москве:

"После Константинополя Москва — самый большой город или, вернее, самая большая деревня Европы. Ибо Москва со своими парками и лачугами, своими озерами и огородами, воронами, что кормятся рядом с курами, хищными птицами, парящими над домами, скорее огромная деревня, нежели большой город".
Собор Василия Блаженного произвел на Дюма, как и на многих иностранных путешественников, весьма неоднозначное впечатление: "...это плод больного воображения безумного зодчего, который его строил <...>".

А меня этот отзыв улыбнул, да так, что в ответ я написала целый пост, а потом оглядев дело рук своих, решила перенести его в свой блог.

Свое раннее детство я провела на тихой улочке в центре города в двадцати минутах ходьбы от Нижегородского Кремля, на улочке, где в дождь по дороге пускали кораблики из сосновой коры, а во дворе было два двухэтажных, деревянных дома, каждый с высоким крыльцом с перилами.

Мы жили в коммунальной квартире, которая целиком принадлежала кому-то из наших предков. Жили в "зале" 24 метров с трехметровыми потолками и печкой, переделанной на газовую. Выход шел в общую кухню, соседи были одни, тоже "из бывших", потому никаких коммунальных склок никогда не было.

У соседей было четыре небольшие комнаты, две проходные, анфилады. "Анфилада"- была одним из первых слов, выученных мной. На втором этаже комнаты были меньше и потолки ниже, это был доходный дом, с комнатами под сдачу. Бывшая хозяйка двух домов жила в одной из комнат на втором этаже.

В доме рядом жила семья портных, куда меня отводили "на время". Их не уплотняли и у них в квартире было четыре комнаты и никаких соседей.

Две были анфиладой, одна из них содержала в себе две кровати, также была зала с круглым столом (в наших домах все столы были круглые на одной ноге), покрытая тяжелой плюшевой скатертью с висюльками, такой же тяжелый плюш разделял комнаты в дверных проемах.

Буфеты были резные, бельё хранили в дутых комодах, стулья тоже имели гнутые спинки, а диваны вверху имели деревянную надстройку с "окошками". Диван были кожаный, проклепанный латунными клепками (у бабушки был такой же).

Везде лежали вышитые салфетки в кружеве "ришелье". Еще в том доме везде стояли чучела - два медвежонка, глухарь и сова. Мне все это казалось очень шикарным.

Еще на подставке стоял фикус с блестящими листьями, а окошки были украшены бальзаминами и геранями.

В нашем доме стоял современный диван, такие же легкие кресла, стеллаж с "Библиотекой всемирной литературы", стол был круглый, платяной шкаф- резной, но плюша не было нигде. А на окошках стояли кактусы.

Родители были против мещанства. На задах были огородики, где растили овощи, в дровяных сараях держали кур и коз, а вот что было в каретных сараях - я не знаю. Наверное, тогда, в начале семидесятых, там были больничные склады.

Немного фотографий.

Чашка с салфеткой. Кузнецовский фарфор.

Прабабушкина салфетка.

Буфет.

Чернильница.

А это дом на Обуховской, где жила моя бабушка. Дома строили в конце девятнадцатого века, для работников железной дороги. Мой прадед получил там квартиру - ему принадлежала половина первого этажа. Он работал машинистом и был в поездной бригаде, которая везла царя Николая II на Нижегородскую ярмарку.