Репортаж (Харви Коал)

Недавно прошло новое заседание Литературного Чистилища. К великой радости и счастью, наш выдающийся прокурор, уже поправил свое здоровье, и даже показал, что по прежнем в форме! Однако мы не могли оставить без внимания все произошедшее в начале Октября. Особенно в свете требования судьи и замечаний А. И. Фишера. Этот месяц для нашего проекта вообще был немного сложным...

И сегодня мы узнаем что Харви сам думает по поводу произошедшего с ним, поскольку наконец-то было снято установленное им вето. Мистер Коал не хотел обнародовать его приватные беседы, пока он лежал в больнице...

Напомню, что в сентябре, после одного из заседаний, на Харви было совершено покушение неизвестным. Попытка покушения была связана с некими культистами. Один из которых и пытался причинить вред прокурору.

По стечению обстоятельств, непосредственно перед покушением, было дело, посвященное одному из текстов с явным оттенком мистики. Где как раз упоминался некий культ. Возможно, кто-то в этом увидел некую взаимосвязь. Так ли это?

Итак…

Привет, Харви. Прежде всего, как твое самочувствие? 

Сейчас Оливия ведет расследование произошедшего с тобой инцидента. 

И я знаю, что ты уже все ей рассказал. 

Но не мог бы ты и для наших поклонников сообщить что именно произошло?

Не дождутся, Эдди–Спагетти. Жить буду, а врагам от меня такого подарка не будет. Чтобы вот так запросто и я кони двинул, нет. Хер им! Они скорее сами удавится, чем со мной что-то страшное произойдёт.

Насчет поклонников... Я думал это меня таблетками кормят, а смотрю ты тоже галлюны ловишь. Поклонников у меня нет. Есть только путь, а на нём произошло вот что:

Я возвращался домой после заседания. Естественно после рюмочной, где смывал воспоминания о том дерьме в котором пришлось ковыряться и отнюдь не трёхметровой палкой. 

Телефон брякнул от сообщения. Элеонора интересовалась: «Как прошло заседание?»

Коротко ей ответил, что дал подсудимому произведению по сусалам и уже подхожу к дому.

Элеонора ответила: «Береги себя!»

Она у меня заботливая младшая сестрёнка. Но ты Эдди не обольщайся, заботливая и ласковая она лишь в кругу семьи, а остальным лучше не попадаться на её прокурорском пути.

Одноэтажный дом номер восемь, встретил меня одиноким тусклым фонарём над входной дверью и едва заметным в окне, светом от аквариума с моей черепашкой Тортугой.

Ключ мягко скользнул в замочную скважину, дверь легко подалась. Я протянул руку, чтобы включить свет, как меня обдало каким-то зловонием могильного склепа и бог знает чем ещё.

Зловещий голос крикнул что-то не членораздельное, а дальше яркая вспышка, мириады кровавых светлячков пустились в пляску, отключка, беред на яву. Прикинь, ко мне же приходил какой-то трёхголовый гусь и задавал всякие вопросы. Сидел там же где ты и важно спрашивал, что да как? Потом схватил корочку хлеба, сказал, что это для Маруси и вразвалочку вышел в окно. 

Недавно тебя навещала твоя сестра, с которой вы обсуждали последнее дело. 

Как на твой взгляд, она справилась? Судя по мнению публики. Её выступление было слабее твоих. 

Можешь по этому поводу что-нибудь сказать?

* - примечание, речь идет о деле №26925-004 с весьма скандальной темой.

Ой, если бы мне было не насрать на мнение публики, наверное имел бы что сказать, а так народ может со своим мнением идти в самые жирные сраки. Уверяю, мнение Элеоноры не отличается от моего. А вот в том, что она справилась, не сомневаюсь. Она сама острая заноза в заднице и если что-то накопала, а именно это она сделала, то уже не отцепится. Произведению могу пожелать земли пухом. Тем более, как я понял репортёры процесс окрестили: «Дело педофила».

Что ты вообще можешь сказать о своей сестре. Не только в профессиональном плане. А вообще о жизни. Какие у вас отношения? Вы дружны? 

Мы так и не встретились с ней, пока, так что хотелось бы узнать о ней чуть больше. Я понимаю что это весьма личные темы. Но ваше поведения не сильно различается. 

У вас даже манера выступления схожа. Как так получилось?

Люблю сестру. Слушайте, о нашем детстве она лучше расскажет. 

Относительно нашего поведения и тому, как мы ведём дела мы обязаны нашему папе прокуратору Гарольду Коалу. С ранних лет он нас готовил стать теми, кто мы есть. 

А если ты хочешь её раскачать, попроси её рассказать, как она осталась без штанов в Атлантик-Сити.

Я кстати принес то, что ты просил, но боюсь врачи не одобрят такие гостинцы. Надеюсь на твое скорое выздоровление. Наши читатели сильно за тебя переживают и с нетерпением ждут твоего скорейшего возвращения.

Чтобы ты им сказал? Стоит переживать?

Чтобы они знали, эти врачи?! Вот спасибо, Эдди. Ягер это то, чего мне тут не хватает. 

Читателям передай следующее: не переживайте.

Эд, ты же не уйдёшь без ... обеда. У меня как раз из-под таблеток есть два бумажных стаканчика.

Позже, после нашего общения, Харви в больнице навестил наш новый журналист...

(Из интервью от 4.10.2025, Харви Коал специально для Блонди.)

Блонди:

Ты одет? Я войду?

Харви: 

Нет! Заходи.

Блонди:

Милый, а тебе хорошо досталось. У кого-то явно есть лишних двадцать лет, чтобы присесть за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие. Кажется это статья 295 УК РФ.

Харви: 

Вот уж не знаю, что у гоко лишнее. Так как это не первое покушение на моё светлое личико, то ситуация показывает цикличность. Но стоит признать, попытка самая удачная. 

Блонди:

Тем не менее, ты жив и готов обвинять. Всё же не зря тебя называют «прокурор дьявола».

Харви: 

Несомненно! А мы знакомы? Что-то с памятью моею стало.

Блонди:

Твоя большая фанатка и красотка. Думаю, ты заметил. 

Перейдём к телу, нет к делу, страшный и ужасный Харви Коал. 

Отсяду от тебя на безопасное расстояние, твой магнетизм сбивает меня с мыслей. 

Харви: 

Боишься? Понимаю, теперь с моей рожей только в цирке уродов выступать.

Блонди:

Скажи, стоило так страдать, чтобы предать забвению нерадивых авторов?

Харви: 

Меня не интересуют авторы. На суде разбираем произведения, а их самоуверенные творцы думают, что нельзя ничего найти. Порой стоит поддеть ногтём и наружу вылезут все ошибки. 

Блонди:

Не будь ты прокурором, а парнем с битой — что ждёт того, кто на тебя покусился? 

За что можно без суда и следствия наказать автора?  

Харви: 

Парень с битой это кто-то из родственников Писателя с топором? 

Наказывать уголовника будет суд, я расправу вершить не буду иначе окажусь пососедству. Из мести я бы обсудил ещё одно его произведение, но рисковать пошатнувшимся здоровьем не хочу. Преступника можно наказывать только по суду, исключительно после следствия.

Блонди:

Это твоё не первое покушение на честь и достоинство. Но поговаривают, что тебя сглазили.

Харви: 

На моё достоинство никто не покушался, кроме миссис Касл.

Так, угрозы всякие, безусловно были. Писаки всегда с пеной у рта защищают свои произведения, но до магического урона не доходило. Придется нанимать охрану. Буду ходить, как Виктория Духанина с охранником Пашей. Блонди, прошу мне сложно смеяться, какие могут быть сглазы?!

Блонди:

Многие считают тебя несдержанным в обвинениях и выражениях. Совесть и кошмары по ночам не мучают? Хотя, кого я спрашиваю. 

Авторы настолько оборзели. Ой, прости, опустились, что у тебя накипело и пришло время горькой правды без купюр?

Харви: 

Совесть? Совесть должна мучить тех, кто пишет подобную ересь, которая попадает на суд. Моя же совесть чиста, ведь положив руку на Холли байбл я говорю правду. Многие ... могут меня считать кем угодно, это их право. А моё право переступать через их мнение и хорошо делать работу.

Блонди:

В твоей практике бывали летальные исходы? Случалось так, что автор не выдерживал горечи правды и впадал в депрессию, с последующим заселением в психушку?

Харви: 

Блонди, если ты ознакомишься с делами, то поймёшь, что авторы пишут, уже из дурки. Иначе я никак не могу объяснить их стремление попасть на детальный разбор. Может, кто и впадал в отчаяние, рвал на себе кудряшки, но мне как-то до лампочки, что да как. Я их прокурор, а не духовник.

Блонди:

На АТ прошло три заседания суда, где ты обвинял и по мнению многих бесчинствовал. Какое из подсудимых произведений оказалось хуже всех?

Харви: 

Блонди, это же провокация. Их нельзя сравнивать, ведь обвинения разные. Вы же не сопоставляете грабёж на улице и бытовую ссору на Острове мечты с артистом, в ростовом костюме попугая? Вот и тут сорта разные.

По  обыкновению после суда я выпиваю достаточное количество зелёного эля, чтобы выкинуть из памяти то, что заставляет меня, как Энди Дюфрейна, ползти по трубе к свободе.

Блонди:

Считаешь себя борцом за честь литературы? По твоему мнению, каким авторам в ней не место?

Харви: 

Я люблю хорошие истории, но чаще встречаю проблемные. Какой я борец? Я же прокурор. Ты только посмотри на мою рожу, теперь точно, самый страшный прокурор. Как только меня выпишут, сразу же оторву кусок жопы одному из произведений. Скажу тебе по секрету, кандидат уже есть. Очень просил, а значит уважу. Хотя Эдди-Спагетти может их местами поменять.

Блонди:

Последний подсудимый рассказ был обвинён в педофилии. Где грань между бешенством фантазии автора и нормами морали в литературе?

Есть темы, о которых нельзя писать нейтрально и уж тем более с положительной стороны?

Харви: 

Делом педофила лишь начал заниматься, основную часть проработала Элеонора. Поэтому не знаю сути. 

Любые темы можно описать правильно, главное рассматривать со всех сторон, а не из одного угла. Ну влюбился студент в школьницу, бывает. Можно же описать красиво. Зачем выставлять мать извергом, а ведь женщина правомерно защищала очарованную дочь.

Блонди:

Ты атеист или веришь, что автор готов принять обвинения и изменить текст в лучшую сторону? 

А знаешь, тебе пошла бы колоратка. 

Веришь, что негодник может исправиться?

Харви: 

Уверн, что есть авторы, которые готовы принять помощь и проработать произведение, на суде ещё никто не согласился. Их воля. Нельзя вылечить того, кто не хочет лечиться.

Блонди:

Кого из здешних топов ты пустил бы под пресс правосудия? Нет, нет, нет, оставь свои шуточки про кубики льда.

Что уже никогда не изменится в современной художественной литературе? Что навсегда умерло? 

Харви: 

Ничего не умерло в литературе, но общая тенденция стремится к деградации налицо. Посмотри какие жанры на острие популярности. Всякая китайщина с лесбиянками. Чему они могут научить, что дать, какая в них ценность? То-то и оно.

Блонди:

Фух, мы это сделали.

Харви: 

Ещё нет. Вот выпишут и обязательно.

Блонди:

Ты неисправим, страшный и ужасный Харви Коал.

Спасибо тебе за интервью. Поправляйся. Обещай быть осторожным на улицах АТ-Готема!

Харви: 

Береги себя и читай хорошие книги, а плохие оставь мне.

Пожелаем нашему прокурору удачного курса реабилитации, и будем с нетерпением ждать новых заседаний!

А на сегодня у нас все, до новых встреч (очень скоро...)