11 и 12 октября

Автор: Добромуд Бродбент/DOBROmood Broadbent

Дᥱнь 11: Д᧐ʍ δᥱɜ ᧐κ᧐н.

Кажется, Кристина была единственным человеком, кого моё присутствие на собрании хоть как-то радовало. Остальные смотрели на меня хмуро, а иные — и откровенно зло. Видя это, старуха хмыкнула:

— Помнится, в прошлый раз ты категорически отказался, что изменилось?

— Скажем так, меня убедили, что не общаться с людьми неразумно.

Кристина не скрывала довольной улыбки, давая понять остальным, что это её заслуга, и это было мне на руку.

— И ты примешь его?! — не выдержав, вскричала Елена. — Это он… он убил моего мужа. Его вообще надо выгнать из деревни!

Старуха тяжело вздохнула:

— Елена, мы не можем его выгнать, раз уж он тут живёт.

Конечно, не можете, — подумал я. — Ведь при таком раскладе будет существовать риск, что я обращусь в полицию, а она вам совсем ни к чему, правда?

Но вслух всё-таки произнес:

— Так значит, поэтому Григорий решил порыться в моём доме? — при этих словах я с удовлетворением отметил, как Гриша прикоснулся к шее, на которой виднелись следы от моих пальцев. — Вы решили обвинить меня просто потому, что я новенький?

Старуха снова тяжело вздохнула:

— Ну уж прости нас за это. Мы сделали это, чтобы успокоить остальных, — она замолчала, я тоже молчал. Остальные ждали её решения.

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Ты молод и силён, поэтому будешь охранять деревню с Иваном.

Я посмотрел на здоровяка, но тот не выказывал никаких эмоций.

— От кого защищать-то? — спросил я. –Будет грубо с моей стороны, но кому вы нужны?

Старуха потёрла лоб и ответила:

— Он введёт тебя в курс дела. Просто делай, что он говорит.

Меня поставили на дежурство в третью ночь после собрания. На обход предстояло выйти вместе с Иваном и Михаилом, ещё одним из тех, кто завалился ко мне домой, когда я только приехал. Ночь была тихой, пропитанной холодом и запахом увядающего лета. Ясное небо было усыпано звёздами, словно кто-то рассыпал горсть соли по чёрному бархату. Мы встретились на перекрестке в центре, где мощный прожектор на высоком столбе освещал четыре улицы, являясь единственным деревенским освещением, помимо почти круглой луны. Мы скупо поприветствовали друг друга.

— Ты не взял фонарь? — сразу спросил Михаил.

Должен признать своё упущение, ведь свет мне не особо нужен. В темноте я никогда не чувствовал себя слепым котёнком, но не думаю, что им стоит знать о моём преимуществе перед ними, поэтому я развёл руками:

— У меня его нет. Ну, что расскажите мне, от кого защищаем деревню?

Михаил посмотрел на Ивана, и тот хмуро пробурчал:

— Всё узнаешь в своё время, а пока просто следуй за мной, — и, махнув нам рукой, двинул по одно из улиц.

— А я тебя помню, — с полуулыбкой сообщил Михаил. — Мы с тобой вместе учились.

Я вгляделся в лицо, но память ничего не подсказывала. Это было неудивительно, тогда я мало внимания обращал на людей вообще.

— Что не помнишь меня? — чуть взгрустнул Михаил. — А я тогда с тобой даже подружиться хотел.

Михаил действительно оказался простым деревенским парнем, не имевшим против меня ни предубеждения, ни злобы. Проходя мимо каждого дома, он рассказывал, кто где живёт и чем занимается. Дойдя до самого последнего дома по этой улице, стоящего на отшибе, он произнес:

— Здесь живёт наш приятель, он тяжело болен. Мы сходим проверим, а ты подожди нас на улице.

Я не возражал, согласно кивнув.

Они отсутствовали минут пятнадцать. Пока их не было, я тоже не стоял на месте, а обошёл дом кругом. И вот что странно: все ставни на окнах были не просто закрыты, а наглухо заколочены толстыми досками. Что за «болезнь» требует такой изоляции? Я решил: следующей ночью проберусь внутрь и узнаю, что же они там прячут.

Вскоре Иван и Михаил вышли, и мы продолжили обход. Улицы, периметр… Одним словом, ничего интересного, кроме того дома.

Дᥱнь 12: С᧘ᥱды нᥲ ᥰ᧐᧘у, ʙᥱдущᥙᥱ…κудᥲ?

До дома я добрался, обойдя деревню лесом. Единственным свидетелем моих передвижений был белый глаз луны. Она низко висела над землёй, словно нарочно спустилась ближе, чтобы лучше видеть. Её свет обнажал каждую трещину в заборе, каждый след на пыльной дороге и мою тень, скользящую сквозь кусты. В деревне к этому времени уже все спали, окна домов были темны. Казалось, что весь мир затаился. Даже ветер стелился по земле, не смея шелестеть листвой.

Дверь, ведущая в предбанник не была заперта. Многие в деревне так делали, в том числе и я сам. Но вот дверь в дом была обвита толстыми цепями и застёгнута сразу на три амбарных замка. Возникло такое ощущение, что больше опасались не впустить человека, а выпустить из дома. Из того, что я видел в деревне, можно ожидать всякого. Вполне возможно, что молодцы заперли здесь человека.

Амбарные замки вскрывались довольно быстро. Меньше, чем через полчаса цепи со звоном упали на пол, и я отворил дверь. В нос ударило стойким собачьим духом, будто я вошёл на псарню. Я насторожился, невольно ожидая, что откуда-то из темноты на меня выпрыгнет пёс, но всё было тихо. Я прикрыл за собой дверь и без страха включил фонарик, зная, что с улицы его не видно. Узкая полоска света высветила давно запущенный дом, какую-то поломанную, местами изгрызенную и изодранную мебель, словно тут правда когда-то держали животное. Многочисленные царапины на стенах и полу это только подтверждали.

Мои уши уловили какой-то звук из дальней комнаты. Я направился в ту сторону, и чем ближе подходил, тем отчетливее становился едкий аммиачный запах мочи. Резкий, но вполне обычный для собак, метящих свою территорию. Я перебросил фонарик в левую руку, а правой достал нож. Небольшой, но из надежной стали, выкованный у кузнеца в районном центре.

Я толкнул дверь, и моему взору предстала совершенно странная картина. Прямо по центру комнаты распятый на кровати и прикованный к ней цепями лежал молодой мужчина в трусах и майке. Его глаза были закрыты, и он что-то бормотал себе под нос. Ни на моё появление, ни на свет от фонаря он никак не отреагировал.

— Ну, приветик! — произнёс я, желая привлечь его внимание.

Незнакомец резко повернул голову в мою сторону и распахнул глаза. На долю секунду мне показалось, что в них блеснул жёлтый огонёк.

— Кто ты такой? — вполне спокойно спросил он. — Зачем пришёл? Я уже пристёгнут, как видишь.

Это я и так видел, меня интересовало другое:

— Почему тебя заперли? Это тебя так наказали?

Он криво хохотнул:

— Наказали? Ха-ха! Я проклят, — теперь его глаза явно засветились жёлтым светом. — Уходи! Луна уже высоко. Боюсь, что эти цепи меня не удержат.

В этот момент он дугой выгнулся на кровати, корчась от какой-то непонятной агонии. Удивительно, но меня совершенно не пугало происходившее с ним, наоборот, было интересно посмотреть, чем всё закончится. Через какое-то время его приступ стих, и он рухнул на кровать, тяжело дыша.

— Уходи, прошу, — выдохнул он. — Я не хочу никого убивать.

— Хорошо, но скажи, за что, по-твоему, тебя прокляли?

Он снова посмотрел на меня и повел носом:

— Ты такой же… Ты один из нас… Кто ты?

— Тимур, внук бабы Веры.

Услышав это, он заскулил, по его щекам потекли слёзы:

— Я не послушал её. Почему я её не послушал?! — рыдал он. — Не надо было рубить дерево-о-о.

— Дерево? Ты о том дереве в лесу?

— Да! Это всё из-за него! Нет! Из-за неё… из-за этой старухи, возомнившей себя богиней!

Я невольно ухмыльнулся, радовало, что хоть кто-то разделял моё мнение. Даже если этот кто-то был не совсем в себе. У незнакомца начался новый приступ, его гнуло и корчило в каких-то противоестественных для человека позах.

— Я должен убить её. Должен! — захрипел он, а потом как-то в раз упал на кровать и затих.

Я чуть подождал. Ничего не изменилось.

— Эй, болезный, что с тобой? — спросил я.

Он не ответил.

Я подошёл ближе, направляя свет фонаря на его лицо: глаза, не мигая смотрели куда-то вверх. Опустил свет ниже: грудь больше не вздымалась отчаянно и быстро, как раньше. Я прижал пальцы в чёрных медицинских перчатках к шее в поисках пульса и не смог сдержать удивления:

— Ты что помер, что ли?!

Поддержать автора тут: https://author.today/work/495531