Статус

Виктор Петрович три недели готовился к корпоративу. Точнее, к тосту. Еще точнее — к Моменту Триумфа.

Сорок один вариант. Семнадцать репетиций перед зеркалом. Восемь записей на диктофон (последнюю слушал с закрытыми глазами и плакал от совершенства). Две консультации с учительницей литературы из соседнего подъезда ("Витя, ты слишком умный для снабжения"). Одна бессонная ночь с Цицероном. Полбутылки коньяка для храбрости — на репетиции.

Результат: тост на три минуты двадцать семь секунд. Проверка на плагиат — 96% уникальности. Три метафоры. Одна отсылка к Гераклиту. Ноль слов "дорогие коллеги" (избито).

Виктор Петрович был готов взлететь.

Проблема: за двадцать два года в отделе снабжения его ни разу не просили выступить. На юбилеях — начальник производства Громов. На Новый год — бухгалтер Людмила Семёновна (рифмовала "год-народ-завод-вперед" с методичностью метронома). Даже на проводах Сидорова, с которым они двадцать лет сидели через стенку, слово дали курьеру Гене. Тот сказал: "Сидоров — мужик нормальный. Бывай!"

Зал рыдал.

Но сегодня — юбилей компании. Пятьдесят лет. Виктор Петрович раздобыл сценарий (секретарша Оля за шоколадку). Пункт 7: "Свободный микрофон".

Свободный! Виктор Петрович затянул галстук. Его час пробил.

Ресторан встретил гулом и шашлыком. Виктор Петрович занял стратегическую позицию — край стола, вид на микрофон. Бокал наполнен. Рука на ручке. Готовность — сто процентов.

Первым — директор. Пятнадцать минут про "синергию процессов" и "вызовы рынка". Виктор Петрович кивал снисходительно. В уме: "Синергия — слабо. Надо было конвергенция. Или коллаборация. Я бы сказал — симбиоз парадигм".

Вторым — Громов. Анекдот про электрика и проводку. Зал давился от хохота. Виктор Петрович поморщился: "Юмор плинтусный. Зато коротко".

Третьей — Людмила Семёновна. Стихи. Рифмовка: год-завод-вперед-народ. Все четыре строки. Овация.

Виктор Петрович взял бокал. Сейчас! Он встал—

— А теперь, — директор в микрофон, — МОЛОДЕЖЬ! Слово новому поколению!

Стоп.

Виктор Петрович завис. Рядом подскочила стажерка Катя (24 года, платье в пайетках):

— Ура! Наша компания — это СЕМЬЯ!

Виктор Петрович опустил бокал. У него та же мысль. Но сформулированная как: "Мы — не случайная агрегация экономических единиц, но органическая целостность, скрепленная единством цели".

Катя чирикала про семью. Зал умилялся.

Виктор Петрович снова встал. Микрофон схватил Гена (курьер, уже розовый):

— Короче, мужики! Директор — красава! Все — красавы! Снабжение... — он махнул в сторону Виктора Петровича, — тоже работает!

Аплодисменты. Виктор Петрович сел.

После Гены — еще шестеро. IT-шник пошутил про баги ("жизнь — это баг, смерть — фича"). Водитель — про дороги ("хуже только зарплата"). Уборщица тетя Клава — про то, как ее взяли после развода (плакала, все плакали).

Виктор Петрович осушил первый бокал. Второй. Третий. Его тост хорошел с каждым глотком. Особенно версия 23: "Мы — оркестр, где каждый инструмент не случайная нота, но необходимый аккорд симфонии бытия!"

Бытия, блин!

Торт. Десерт. Виктор Петрович решил: всё, сейчас или никогда. Встал. Стукнул ложкой по бокалу — дзинь! Тишина. Все повернулись.

— Дорогие... то есть, друзья!

(Чёрт, сказал "дорогие"!)

— О! Петрович! — Громов. — Давай, Витя, жарь!

Пауза. Драматургическая. Виктор Петрович начал:

— Наша компания подобна кораблю...

— Ой, про корабль уже! — Катя. — Петр Иванович в начале!

Сбой. Но он готов! Тридцать девять запасных!

— Не кораблю! Оркестру! Где каждый инструмент — аккорд симфонии...

— Людмила Семёновна про оркестр стихи читала, — подсказал Гена.

Тишина натянулась.

— ...симфонии бытия! — закончил Виктор Петрович.

— Чё? — Степаныч-водитель.

— БЫТИЯ! — громче. — Но суть в другом! Мы как молекула! Атомы связаны ковалентными связями, понимаете?

Зал застыл.

— Витя, — Громов прищурился, — ты точно из снабжения? Или к нам химик затесался?

— Может, перебрал уже? — хихикнула Катя.

Смех пошел волной.

— Это МЕТАФОРА! — Виктор Петрович покраснел. — Ковалентная связь — когда атомы делятся электронами! Мы тоже делимся... опытом... ресурсами...

— Петрович электроны раздает! — заржал IT-шник Паша. — Квантовый менеджмент, блин!

— А у меня электроны кончились! — добавил Гена.

Зал гудел. Кто-то хлопал. Кто-то ржал. Виктор Петрович сел. Не допил. Поставил бокал.

Тетя Клава наклонилась:

— Ничего, Витя. Главное — ты выступил. Теперь все знают, что ты... образованный.

Образованный.

Сорок один вариант. Цицерон. Гераклит. "Образованный".

Виктор Петрович встал и молча вышел покурить. Когда вернулся, Людмила Семёновна его перехватила:

— Витя, а ты молодец, что решился. Только знаешь... в следующий раз попроще. Людям же не на лекцию пришли.

— Попроще, — повторил он.

— Ну да! Как Гена. Коротко и от души.

Как Гена.

На новогоднем корпоративе Виктор Петрович не готовился. Решил: "Скажу просто. От души. За нас!"

Но слово дали стажеру-программисту. Тот выдал: "Друзья! Жизнь — это софт. Мы — апдейты. Баги неизбежны, но фичи прекрасны! С Новым релизом!"

Овация. Директор прослезился.

Виктор Петрович допил шампанское. Подумал: "Я мог так сказать. У меня была версия 36: 'Мы как код — местами с багами, но с потенциалом апгрейда'. Даже лучше".

К 23 февраля он готовил новый тост. Уже пятьдесят третий. Про мост через бурную реку повседневности.

Правда, в лифте консьержка сказала: "А Петр Иванович на планерке как раз про мост рассказывал..."

Виктор Петрович кивнул. Подумал: "Ничего. У меня есть версия про маяк. Маяк в океане неопределенности. Это сильнее".

Хотя маяк... Про маяк Людмила Семёновна в прошлом году стих писала...

Ладно. Есть еще вариант про космический корабль. Или про симфонический оркестр. Или...

В снабженческом отделе Виктор Петрович открыл новый файл: "Тост_версия_54_ФИНАЛЬНАЯ.doc".

И начал печатать.