Бесконечный карантин

В антресолях, где-то между сапогами для поездок на картошку, которых не было лет двадцать, и подшивкой «Науки и жизни» за 1983 год, я нашел его. Мегафон. Орудие массового оповещения и индивидуального оглушения. Я дунул в него. Пыль, вылетевшая с другой стороны, могла бы сойти за спецэффект в фильме про песчаную бурю. Нажал на гашетку. Раздался звук, который мог издать только шкаф, падающий с лестницы. Но он работал.

Моя фамилия — Неволин. Аркадий Львович. И знаете, в этом что-то есть. Всю жизнь кто-то что-то делал с моей волей. Сначала родители водили в садик. Потом Родина призвала в армию. Потом жена велела ехать на дачу. А теперь государство посадило под замок. С формулировкой: «для вашей же пользы». От такой пользы хотелось выть на луну, но луна тоже была на карантине — показывалась редко.

Я вышел на балкон. Напротив, в окне, застыл сосед Петр. Он достиг той стадии слияния с диваном, когда уже непонятно, где заканчивается Петр и начинается мебельный гарнитур. Это было не тело. Это была жилая площадь.

— Граждане! — рявкнул я в мегафон, и звук ударился о стены колодца нашего двора. — Совесть — лучший контролер, но, судя по вашему виду, он у вас в отпуске! Ваши организмы используются не по назначению! Вы их не эксплуатируете, а складируете!

Петр встрепенулся, как потревоженный кит.
— Ль-Львович, прекрати! Я нирвану ищу!
— Петр, в твоих габаритах нирвану можно найти, только если она размером с двуспальную кровать! А ну встал! Упражнение: «Приветствие утреннему солнцу, если оно еще не в красной зоне». Тянемся вверх!

И тут, этажом ниже, распахнулось окно, и оттуда явилась Зоя Никитична, наш дворовый председатель всего. Человек, способный организовать очередь даже там, где нечего раздавать.

— Неволин! Вы нарушаете закон о тишине и мой душевный покой!
— Зоя Никитична! — парировал я. — Покой — это горизонтальное состояние, от него пролежни! Предлагаю динамику! Упражнение «Приседание несогласных»! Спина прямая, как линия партии, приседаем глубоко, как будто ищем на дне души остатки оптимизма!

«Ах так?!» — прочел я по ее губам. Она скрылась в окне и через секунду появилась снова. В тренировочных штанах. И начала приседать. С таким остервенением, будто хотела пробурить скважину к соседям снизу.
«Вот это я понимаю, — подумал я, — в любом коллективе, даже из двух приседающих, один сразу становится главным, а второй — автором идеи».

Зоя Никитична превратила мою спонтанную акцию в плановое мероприятие. Через день у нас был «Комитет по спортивно-массовому стоянию на балконах». Еще через два — она ввела нормативы ГТО: «Готов к труду и обороне... от мыслей о холодильнике». Вся наша жизнь теперь была «режим». Раньше это слово пугало, а теперь — успокаивало.

Бартер достиг уровня высокого искусства. Мне несли не просто еду. Однажды под дверью я нашел конструкцию из проволоки и фольги. Записка гласила: «Аркадий Львович, это ионизатор воздуха. Улучшает спортивные показатели. P.S. Если включить в розетку — не включайте. Просто верьте».

Так мы и жили, пока однажды утром из телевизора не донесся голос диктора, сияющего, как новый унитаз: «Дорогие сограждане! Испытание окончено! С понедельника все на свободу, с чистой совестью и QR-кодом!».

Я выскочил на балкон с мегафоном.
— Народ! Свобода!

И тут же с третьего этажа прогремело:
— Отставить свободу! Неволин, всем оставаться на местах! Экстренное селекторное совещание по балконам!

Двор загудел.
— Куда выходить?! — задыхался Петр, уже похудевший до состояния крепкого бегемота. — Я только добился гармонии между собой и креслом! Мне опять в брюки влезать?! Это рецидив!
— А Фифи? Вы о Фифи подумали?! — кричала дама с первого этажа, прижимая к груди дрожащий комок шерсти. — Ей прописан ваш моцион «Нервный топот на месте»! Отсутствие режима грозит ей экзистенциальным кризисом!

Вечером у ворот двора выросла баррикада. На ней красовался лозунг: «СВОБОДА — ЭТО ОСОЗНАННЫЙ КАРАНТИН!».

Ночью ко мне в форточку влетел дрон с привязанной к нему папкой. Внутри, на официальном бланке (напечатанном на обратной стороне квитанции за капремонт), лежал приказ.

«Приказ №1 по Министерству Внутреннего Здоровья (МВЗ) суверенного двора.
В связи с возросшей внешней угрозой в виде снятия ограничений, приказываю:

1. Министру-вдохновителю Неволину А. Л. срочно разработать комплекс упражнений «Анти-выход».
2. Создать «Отдел по борьбе с унынием и желанием выйти за кефиром». Ответственный — Петр.
3. Организовать «Сектор по надзору за мышечным корсетом и моральным обликом». Ответственная — я.
   Глава МВЗ, Зоя Никитична».

Я взял мегафон, вышел на балкон и попытался воззвать к разуму:
— Граждане! Дорогие мои! Одумайтесь!

Но мой голос потонул в дружном скандировании, которое организовала Зоя Никитична:
— НЕ-ВО-ЛИН! НЕ-ВО-ЛИН! НЕ-ВО-ЛИН!

Так вот она какая, слава. Это когда твое имя скандирует толпа, которую ты случайно лишил воли, а она тебе за это аплодирует. Я хотел размять колени, а в итоге спровоцировал сепаратизм в масштабах одного двора.
На карниз напротив сел голубь. Он внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде я прочел уже не сочувствие. А научный интерес. Орнитологический. Как к новому, ранее не описанному виду: «человек прямостоящий забаррикадированный».