Битва поколений в мире фитнеса

Иннокентий, по недоразумению названный родителями так, а не Арнольдом, как того требовали его бицепсы, почти молился своему отражению. Только могучий псевдоним еще удерживал его широкие плечи от того, чтобы ссутулиться под гнетом бытия. Бытие встретило его, дипломированного тренера, в спортзале «Атлант расправил плечи». Зал благоухал не потом и тестостероном, а валокордином и надеждой. Вместо атлантов его ждали женщины, на чьих плечах держались семьи, дачи и очереди в поликлиниках. Они не жали от груди. Они мяли лица.

– Молодой человек, вы на фейс-фитнес? – окликнула его дама, энергично хлопая себя по щекам, будто отгоняя невидимых комаров времени. – А то наша Валерия в Ессентуки уехала. Морщины минералкой полировать.

Арнольд-Иннокентий попытался бороться.
– Уважаемые! – зычно, как на построении, начал он. – У нас по плану – приседания со штангой!
– Милок, – прищурилась дама по имени Агриппина Семеновна. – У меня из всех «цепсов» остался только радикулит. И я не хочу его развивать. А штанга ваша… Врач сказал: больше килограмма в руки не брать. Кроме внука.
Он предпринял диверсию: спрятал зеркала и выкатил стойку для жима.
– Сегодня, – объявил он с энтузиазмом обреченного, – мы делаем лицевой жим! Кровь приливает к голове, цвет лица улучшается!
Агриппина Семеновна недоверчиво легла на скамью. Арнольд водрузил ей на грудь пустой гриф. Она крякнула, поднатужилась и… чихнула. Гриф покатился ей на шею. Этот провал стал его Ватерлоо. Он смирился.

И началось. Он, мечтавший растить чемпионов, стал растить брови. Он разработал систему: «Удивленный сурикат», «Поцелуй карпу» и свой главный хит – «Пенсионер на кассе», упражнение, где нужно было вытягивать шею и недовольно поджимать губы. Оно феноменально работало против второго подбородка. Слава о тренере-острослове начала просачиваться из спортзала, как запах корвалола, и расползаться по району.

Вся наша жизнь, размышлял он, разминая чью-то переносицу, – это работа над ошибками. Сначала над грамматическими, потом над ошибками молодости. А потом начинаешь работать над ошибками природы на собственном лице.

Кульминация наступила, когда в зал зашел его приятель Толян, человек, у которого даже на мыслях были бицепсы.
– Арни, здорОво! – прогремел он. – А ты чего тут… с массовкой из «Ералаша»? Где железо?
Дамы замерли. Арнольд похолодел.
– Толян, ты не понимаешь, – сказал он. – Это высший пилотаж. Ты жмешь двести кило. А можешь ухом пошевелить? Левым.
Толян напрягся, побагровел, но ухо не дрогнуло.
– А вот Агриппина Семеновна может! – с гордостью заявил Арнольд.
Старушка, с достоинством английской королевы, виртуозно дернула ухом, потом вторым, а затем исполнила ушами нечто вроде лезгинки.
Толян открыл рот.
– Это, Толик, контроль над телом! – назидательно сказал Арнольд. – А твои мышцы – просто мясо. Бездуховное. Хочешь, лоб поправлю? А то у тебя от натуги скоро третья бровь вырастет.
Толян, раздавленный, ретировался. Это была победа духа над массой.

С того дня Арнольд преобразился. Он был гуру. Фраза, сделавшая его знаменитым, родилась в интервью: «Так в чем же секрет молодости?»
Он посмотрел в камеру мудрыми глазами человека, познавшего и тяжесть штанги, и упругость щеки.
– Секрет в одном. Никогда не теряйте лицо. Особенно если оно у вас в единственном экземпляре.

Он уволился и открыл салон «Лицевой счет». Отбоя от клиентов не было. Бывшие коллеги-качки приходили к нему за советом. И Арнольд-Иннокентий, человек, променявший штангу на шпатель для масок, давал им советы.

Иногда он смотрел на свои руки. Пальцы пианиста. Они могли бы поднимать центнеры, а вместо этого боролись с гравитацией. И знаете что? Он чувствовал, что побеждал. Ведь что такое поднятая штанга? Минутный триумф. А разглаженная морщина на лбу у Агриппины Семеновны – это маленькая, но гордая победа над вечностью. Весь мир стал его спортзалом. И в этом зале он был абсолютным чемпионом.