Джемовый перфекционист

Все началось с динозавра. Зеленого, с улыбкой заслуженного нефтехимика на морде. Этот доисторический гад, напечатанный на банке с джемом, взирал на меня с куска батона в руках моего внука. Потомок, поглощавший эту синтетическую субстанцию, был счастлив. А я, человек, потративший лучшие годы на изучение сопротивления материалов, чувствовал, как сопротивляется мой организм. Бабушка таким вареньем, бывало, душевные раны лечила. А ее правнук утоляет голод продуктом, в чьем названии от фруктов остался лишь ароматизатор, идентичный натуральному.

— Зина! — воззвал я к жене, которая гипнотизировала спицами очередной моток шерсти. — Ребенок деградирует гастрономически! Я сварю варенье.
Зинаида окинула меня взглядом, в котором смешались нежность и знание моих прошлых стартапов, включая попытку опреснения борща.
— Аркаша, на рынке у бабы Клавы яблоки. Пахнут. Этого мало?
— Мало! — отрезал я. — У нее — товар. А у меня будет — научный эксперимент с заранее известным триумфальным результатом!

Поваренная книга пращуров, увы, была «оптимизирована» Зиной во время переезда. Ну и ладно. У человека с высшим образованием есть интернет. Я открыл ноутбук с целью найти рецепт из двух слов и провалился в портал, ведущий в параллельную вселенную. На форуме «Конфитюрных дел алхимики» люди всерьез обсуждали влияние магнитных бурь на процесс желирования.

Я мгновенно понял: варить из магазинных яблок — все равно что на скрипке Страдивари играть «Мурку». Мои представления о варке устарели. «Антоновка — это база, — поучал гуру "Sir-Up". — Но только та, что росла на северном склоне, ибо южный склон дает излишнюю сахаристость, убивающую танинную терпкость!» Ему отвечал "ФруктовыйМагистр": «Вы забыли про точку росы! Яблоки нужно срывать строго через час после ее схода, иначе нарушится пектиновый баланс!»

Все. Мой внутренний перфекционист, дремавший со времен защиты диссертации, проснулся и потребовал действий.

Поиски превратились в галоп по волнам абсурда. Вот я втридорога покупаю у хитрого дачника Иннокентия «идеологически безупречную» антоновку с червоточинами — «паспортом натуральности!». Вот я приобретаю в эколавке воду девонского периода, которая, судя по цене, лично видела зарождение жизни на Земле. Вот я оплачиваю онлайн тростниковый сахар из Перу, который, по легенде, удобряли пеплом вулканов.
— Аркаша, у тебя сахар темный, как небо перед грозой, — заметила Зина.
— Белый сахар, Зина, это компромисс! А я на компромиссы не иду!
— Вижу, — вздохнула она. — Особенно с семейным бюджетом.

Человек так устроен: ему нужно довести простое до сложного, чтобы почувствовать себя творцом. Не просто смешать яблоки с сахаром, а осуществить контролируемую диффузию сахарных молекул в межклеточное пространство плода. Так я и объяснял себе превращение нашей кухни в лабораторию. Медный таз, цифровой термометр, рефрактометр для измерения плотности сиропа и набор лопаточек, которым позавидовал бы хирург.
— Деда, опять бомбу делаешь? — деловито поинтересовался внук. — А джем с динозавром есть?

Процесс, который на форуме называли стыдливым словом «мацерация», начался. Яблоки, нарезанные кубиками, засыпанные сахаром, должны были двенадцать часов медитировать, отдавая сок. Потом — варка. Градусник показывал 104,4... Я, затаив дыхание, регулировал огонь, чувствуя себя оператором пульта управления атомной станцией. А форум подкинул новую ересь: «Истинный джемовар работает с послевкусием!». И я, как заправский парфюмер, бросил в янтарное варево веточку тимьяна и три горошины розового перца.
— В борщ кладут лавровый лист, в компот — гвоздику, — задумчиво сказала Зина. — А ты, Аркаша, создал что-то для лауреатов Нобелевской премии по гастрономии. Жаль, они редко заходят.

И вот он — результат. «Яблочный конфитюр "Кандидатский"», — вывел я на крошечной этикетке. Прозрачный, как мысль гения.

Триумф был назначен на районный праздник урожая. Мой столик: белая скатерть, одна-единственная баночка, серебряные ложечки. Рядом с развалами картошки и тыкв это выглядело как филармония в цыганском таборе.

Тут же прикатила баба Клава со своей артиллерией — трехлитровой банкой мутного, но отчаянно ароматного варенья-пятиминутки. От нее пахло не «нотками» и «послевкусием», а детством, дачей и счастьем.
— Варенье! Чтобы жизнь была сладкая! — гаркнула она.
К ней немедленно выстроилась очередь. Люди с банками, бидонами, один даже с эмалированной кастрюлей. А к моему столику подошел наш дворник Семеныч, благоухая вчерашним и сегодняшним. Посмотрел на баночку.
— Борисыч... Олифа? Для дверей? Цвет богатый. Возьму, если недорого.

Это был нокаут. Разгром высокой идеи грубой правдой жизни. Я свернул лабораторию и пошел сдаваться на милость победителю. Простоял в очереди и получил от бабы Клавы пластиковый стаканчик ее «неправильного» варенья.
— Ты его, милок, умом варил, а надо сердцем, — сказала она.

Я попробовал. И чуть не заплакал. Это был тот самый вкус, который не разложить на молекулы и не измерить рефрактометром.

Дома меня ждал внук.
— Деда, я твое варенье попробовал! Одну ложечку! — доложил он. На его лице была работа мысли.
— Ну и как? — спросил я, надеясь на чудо.
— Знаешь, на что похоже? Когда мама курицу с травками в духовке запекает. Очень.

Я сел. Мой шедевр. Мой концентрированный полет мысли. По вкусу напоминал птицу. Я взял батон, открыл банку с динозавром и сел рядом с внуком. Динозавр, казалось, одобрительно кивнул.

А на следующее утро, едва проснувшись, я уже сидел за ноутбуком. «Форум. Секреты крафтового квашения капусты. Влияние лунных циклов на хруст».
С яблоками не вышло. Но капуста… капуста — это совсем другая наука. И здесь уж кандидат наук точно не оплошает.