Earthling
384
865
1 489
7 478
Заходилa
Форма произведений
В научном институте, где с помощью игр предсказывают события и даже влияют на законы, в новогоднюю ночь убивают человека.
Среди сотрудников института такая концентрация аугментированных, какую мало где найдёшь: чаровство и техниция работают здесь на равных. И потому вмешательство в расследование специального отделения неизбежно. По стечению неприятных обстоятельств Александре Ожеговой, оборотнице, работающей в институте, навязывают участие в этом расследовании. Чему она далеко не рада: предпочла бы не искать убийцу среди своих друзей, коллег и знакомых.
К тому же чем дальше, тем больше неприятного всплывает: мухлёж с отчётами института, нелегальные образы, замшелые традиции, всё ещё способные испортить людям жизнь, научное соперничество и безумные родственники Александры. Всё это как-то связано? Или же, как говорит её новоиспечённый напарник, в любом расследовании всегда слишком много информации, чтобы, в конце концов, было что отвергать?
Среди сотрудников института такая концентрация аугментированных, какую мало где найдёшь: чаровство и техниция работают здесь на равных. И потому вмешательство в расследование специального отделения неизбежно. По стечению неприятных обстоятельств Александре Ожеговой, оборотнице, работающей в институте, навязывают участие в этом расследовании. Чему она далеко не рада: предпочла бы не искать убийцу среди своих друзей, коллег и знакомых.
К тому же чем дальше, тем больше неприятного всплывает: мухлёж с отчётами института, нелегальные образы, замшелые традиции, всё ещё способные испортить людям жизнь, научное соперничество и безумные родственники Александры. Всё это как-то связано? Или же, как говорит её новоиспечённый напарник, в любом расследовании всегда слишком много информации, чтобы, в конце концов, было что отвергать?
Фантастические рассказы, написанные в течение нескольких лет.
Первая часть — о волшебстве, прячущемся рядом с нами, в тенях, на одну секунду в прошлом, в вещах и людях. Фейри, оживающие мифы, забытое, но не исчезнувшее.
Вторая часть — научная и социальная фантастика. Будущее, звёзды, что стали ближе, и проблеск надежды в том, что кажется наступившей навеки ночью.
Первая часть — о волшебстве, прячущемся рядом с нами, в тенях, на одну секунду в прошлом, в вещах и людях. Фейри, оживающие мифы, забытое, но не исчезнувшее.
Вторая часть — научная и социальная фантастика. Будущее, звёзды, что стали ближе, и проблеск надежды в том, что кажется наступившей навеки ночью.
Начальник заставляет Чо Юнха взять ответственность за его ошибку: для сотрудников компании «КР Групп» ошибки заканчиваются плохо. Юнха понижают до отдела сопровождения, где работа заключается в «облизывании» трудных клиентов. Теперь Юнха нужно убедить Ок Муна, владельца двух нужных компании участков, продать их.
Доставшийся ей проект оказывается не так-то прозрачен, и в самой «КР Групп» творится что-то мутное, и работа с Ок Муном приводит Юнха к признанию той стороны мира, которая людям обычно не видна. Что к лучшему, ведь она полна и темноты, а не только волшебства. И постепенно Юнха понимает: внешне случайные вещи на самом деле — предначертанная кем-то судьба.
Доставшийся ей проект оказывается не так-то прозрачен, и в самой «КР Групп» творится что-то мутное, и работа с Ок Муном приводит Юнха к признанию той стороны мира, которая людям обычно не видна. Что к лучшему, ведь она полна и темноты, а не только волшебства. И постепенно Юнха понимает: внешне случайные вещи на самом деле — предначертанная кем-то судьба.
История о том, почему иногда клетка умирает добровольно.
«Мы получили послание, зашифрованное светом. А теперь — теперь последние спасательные капсулы кружат вокруг осколков последнего корабля. И только память о нас выпадает каплями росы.»
«Мы получили послание, зашифрованное светом. А теперь — теперь последние спасательные капсулы кружат вокруг осколков последнего корабля. И только память о нас выпадает каплями росы.»
Короткая история о вселенских созвучиях.
«…Музыка вибраций создана для неё, с помощи музыки она думает, так следует своему стремлению. Так запускает алхимию холодного синтеза, сборочные оранжереи и фабрикационные узлы. Так сеет и сеет, от точки к точке, расширяя поле борьбы с энтропией.
Выигрывая там, где иные сдавались и теряли последнее. А третьи отчаянно и безрассудно вступали в сражение, гибли, но оставляли хотя бы отблеск. Отзвук надежды…»
«…Музыка вибраций создана для неё, с помощи музыки она думает, так следует своему стремлению. Так запускает алхимию холодного синтеза, сборочные оранжереи и фабрикационные узлы. Так сеет и сеет, от точки к точке, расширяя поле борьбы с энтропией.
Выигрывая там, где иные сдавались и теряли последнее. А третьи отчаянно и безрассудно вступали в сражение, гибли, но оставляли хотя бы отблеск. Отзвук надежды…»
История о том, где на самом деле расположена темнота, в которой водятся чудовища.
Зак, Ида и Фостер застряли на крошечном научном полигоне, здесь всё поросло чужим лесом, вечно идёт дождь, а жизнь распространяет и узнаёт саму себя через миллиарды бионитей. Внутри не лучше: бункер дышит сыростью, в тёмных коридорах что-то прячется (или нет), а «грибы», за которыми нужно следить, вовсе не грибы и, возможно, готовы сожрать всякого, кто не будет достаточно осторожен. Но хуже всего, что сойти с ума в таком месте — самый простой и логичный выбор.
Зак, Ида и Фостер застряли на крошечном научном полигоне, здесь всё поросло чужим лесом, вечно идёт дождь, а жизнь распространяет и узнаёт саму себя через миллиарды бионитей. Внутри не лучше: бункер дышит сыростью, в тёмных коридорах что-то прячется (или нет), а «грибы», за которыми нужно следить, вовсе не грибы и, возможно, готовы сожрать всякого, кто не будет достаточно осторожен. Но хуже всего, что сойти с ума в таком месте — самый простой и логичный выбор.
Короткая история о поисках сокровищ в мусорных кучах и, конечно, о человеческой жадности.
История о том, что настоящая версия нашей жизни та, в которую мы верим.
Он считает всё и только тогда признаёт это существующем. В его доме живут тени других реальностей. Он не обращает на своих постояльцев внимания и не даёт им имена.
Но однажды поверит, что верна не та реальность, в которой он существует, а та, в которой он счастлив. А чтобы сделать её возможной, придётся перейти грань.
Он считает всё и только тогда признаёт это существующем. В его доме живут тени других реальностей. Он не обращает на своих постояльцев внимания и не даёт им имена.
Но однажды поверит, что верна не та реальность, в которой он существует, а та, в которой он счастлив. А чтобы сделать её возможной, придётся перейти грань.
Короткая история об изобретателе и его создании
Короткий рассказ о привязанности родителя к ребёнку
История о возвращении, тёмной вине и клетке.
У Неоны был выходной, и она отправилась луна-парк, такой унылый под осенним дождём.
А на следующий день проснулась там, где растут стеклянные деревья, земля пахнет хлебом, подземные города освещают змеиные сердца, а высоко в небе парит огромный город, куда можно добраться только верхом на птице. И где-то посреди всех чудных вещей и мест, бродит искатель, который должен стать её другом.
У Неоны был выходной, и она отправилась луна-парк, такой унылый под осенним дождём.
А на следующий день проснулась там, где растут стеклянные деревья, земля пахнет хлебом, подземные города освещают змеиные сердца, а высоко в небе парит огромный город, куда можно добраться только верхом на птице. И где-то посреди всех чудных вещей и мест, бродит искатель, который должен стать её другом.
Триптих коротких историй о праве быть собой, о метаморфозах, генетических модификациях и живых деталях.
История про спасение.
Всё, что знает Костя, — купола и ледяной океан. В голове только крошечные обрывки воспоминаний, на руке — метка партии, а ещё иногда ему мерещится женщина, что он — или кто-то другой? — знал в прошлом. Настоящее же — работа, на которую он, кажется, даже не соглашался, и обещания корпорации, в которые он больше не верит.
А ответы есть только у иллюзии, что обещает спасти, но не помочь, и бесстрашно шагает без скафандра по льдам Европы.
Всё, что знает Костя, — купола и ледяной океан. В голове только крошечные обрывки воспоминаний, на руке — метка партии, а ещё иногда ему мерещится женщина, что он — или кто-то другой? — знал в прошлом. Настоящее же — работа, на которую он, кажется, даже не соглашался, и обещания корпорации, в которые он больше не верит.
А ответы есть только у иллюзии, что обещает спасти, но не помочь, и бесстрашно шагает без скафандра по льдам Европы.
Короткая история о той, кто скользит через миры, о чудовище и о героях, всегда готовых прийти на помощь
История о тех, кто готов пройти темноту в поисках последней надежды.
Туннель соединяет чистые кварталы на вершине горы и карантинные зоны у её подножия. Когда он даже вёл туда, где (в это принято верить) нынче если и обитает кто, так только больные и искажённые. Конечно, та часть Туннеля надёжно завалена.
Ёза, однако, верит, что Туннель — последний путь к внешнему миру, символ, что однажды город на горе был частью человечества. И что однажды станет её снова, и снова по Туннелю пойдут поезда.
Однако старейшины города решают, что Туннель должен быть разрушен полностью, дабы город мог сохранить свою чистоту, и именно Ёзе поручено это сделать.
Туннель соединяет чистые кварталы на вершине горы и карантинные зоны у её подножия. Когда он даже вёл туда, где (в это принято верить) нынче если и обитает кто, так только больные и искажённые. Конечно, та часть Туннеля надёжно завалена.
Ёза, однако, верит, что Туннель — последний путь к внешнему миру, символ, что однажды город на горе был частью человечества. И что однажды станет её снова, и снова по Туннелю пойдут поезда.
Однако старейшины города решают, что Туннель должен быть разрушен полностью, дабы город мог сохранить свою чистоту, и именно Ёзе поручено это сделать.
Мрачная история о том, кто всегда возвращается.
У Марины три тайны: одна подмигивает плюсом на тесте, вторая досталась в наследство, а третья — жёлто-зелёный туман, с которым мертвецы возвращаются к тем, кто любит их и ждёт.
У Марины три тайны: одна подмигивает плюсом на тесте, вторая досталась в наследство, а третья — жёлто-зелёный туман, с которым мертвецы возвращаются к тем, кто любит их и ждёт.
История о незваных гостях, поиске общего языка и о том, что, как говорит Орден, хуже смерти.
Когда люди прибыли сюда, здесь уже были не только автохтоны — совершенно иные, от мировоззрения до биологии, но и другие «гости», такие же пришельцы, будто вынырнувшие из людских кошмаров.
Пытаясь выжить в новом доме, люди разошлись в разные стороны: одни назвались цвергами и спустились в туннели и каверны, другие остались людьми и построили стены, реальные и ментальные. Альвы, пришедшие в этот мир ещё раньше, нашли третий путь: они не живы и не мертвы, стабилизированные и заключённые в коллективный разум Братства. А автохтоны, которых люди прозвали троллями, снова и снова пытаются изгнать из своего дома непрошенных гостей.
В очередной раз людской Орден планирует экспансию к северным морям, и первый шаг на этом пути приведёт обитателей планеты к последней возможности понять друг друга.
Когда люди прибыли сюда, здесь уже были не только автохтоны — совершенно иные, от мировоззрения до биологии, но и другие «гости», такие же пришельцы, будто вынырнувшие из людских кошмаров.
Пытаясь выжить в новом доме, люди разошлись в разные стороны: одни назвались цвергами и спустились в туннели и каверны, другие остались людьми и построили стены, реальные и ментальные. Альвы, пришедшие в этот мир ещё раньше, нашли третий путь: они не живы и не мертвы, стабилизированные и заключённые в коллективный разум Братства. А автохтоны, которых люди прозвали троллями, снова и снова пытаются изгнать из своего дома непрошенных гостей.
В очередной раз людской Орден планирует экспансию к северным морям, и первый шаг на этом пути приведёт обитателей планеты к последней возможности понять друг друга.
История о вязкости зла и месте, полном Голода.
Алекс просыпается в фильме ужасов: по крайней мере, так работает это место. Вчера здесь была дача однокурсника, а сегодня — сюрреалистичный мир, где каждому воздаётся по поступкам его. Что-то случилось в подвале вчера, кажется, что-то случилось, и Алекс скоро вспомнит это наверняка. Найдёт ответ, что за Ужасный Волк рыщет вокруг и почему в этот раз всё случается немного не так, как обычно.
Алекс просыпается в фильме ужасов: по крайней мере, так работает это место. Вчера здесь была дача однокурсника, а сегодня — сюрреалистичный мир, где каждому воздаётся по поступкам его. Что-то случилось в подвале вчера, кажется, что-то случилось, и Алекс скоро вспомнит это наверняка. Найдёт ответ, что за Ужасный Волк рыщет вокруг и почему в этот раз всё случается немного не так, как обычно.
История о соприкосновении с детством и о весне.
Мир накрывает промозглой серостью, осень длится пятый год, когда последний раз ты видела людей или животных, остались только смотрящие и тени, подстерегающие людей со слишком добрым сердцем. И даже небо — сплошная серая пелена и днём, и ночью.
Кардамон — последнее убежище, память детства. Заповедный край. Когда серая тень придёт за тобой, лишь на него и останется надежда.
Мир накрывает промозглой серостью, осень длится пятый год, когда последний раз ты видела людей или животных, остались только смотрящие и тени, подстерегающие людей со слишком добрым сердцем. И даже небо — сплошная серая пелена и днём, и ночью.
Кардамон — последнее убежище, память детства. Заповедный край. Когда серая тень придёт за тобой, лишь на него и останется надежда.
История о духах прошлого, ангеле и последнем чуде.
Лунной ночью приходят трое и предлагают игру: ставки вслепую, на картах спираль. Что выиграешь, то твоё, что проиграешь — твоё тоже. А победа возможна, только если кто-то ещё играет на твоей стороне.
Лунной ночью приходят трое и предлагают игру: ставки вслепую, на картах спираль. Что выиграешь, то твоё, что проиграешь — твоё тоже. А победа возможна, только если кто-то ещё играет на твоей стороне.
Городская легенда о редком торжестве справедливости и о том, что ждёт героя не в сказке, а в жизни… ну, типа того.
В каждом подвале на улице Ивана Бабушкина сидит по фирме, каждой фирмой руководит жлоб, недоплачивающий работникам. При такой конкуренции остаётся только к помощи нечистой силы и прибегнуть. А вот попавшему между молотом и наковальней Сажаню придётся эту помощь расхлёбывать: ждёт его бунт против угнетателей, верный конь и эпическая битва между добром и злом — до самых первых петухов.
В каждом подвале на улице Ивана Бабушкина сидит по фирме, каждой фирмой руководит жлоб, недоплачивающий работникам. При такой конкуренции остаётся только к помощи нечистой силы и прибегнуть. А вот попавшему между молотом и наковальней Сажаню придётся эту помощь расхлёбывать: ждёт его бунт против угнетателей, верный конь и эпическая битва между добром и злом — до самых первых петухов.
Грустная история о месте, которое каждому даёт именно то, что ему нужно.
Герда, Кай и Снежная королева живут во лжи, любовный треугольник убьёт кого-то из них троих. Художник Хэнс Эндер пишет картину, в которой селится настоящая пустота. А мусорщики, разгребающие огромную свалку столетней давности, верят: где-то в её глубине прячется ПроСвет, Пространство света. Место, полное людей и их свершившихся желаний, дорога к миру мечты.
И когда Герда теряет любовь, а Хэнс — надежду, ПроСвет загорается для них далеко впереди.
Герда, Кай и Снежная королева живут во лжи, любовный треугольник убьёт кого-то из них троих. Художник Хэнс Эндер пишет картину, в которой селится настоящая пустота. А мусорщики, разгребающие огромную свалку столетней давности, верят: где-то в её глубине прячется ПроСвет, Пространство света. Место, полное людей и их свершившихся желаний, дорога к миру мечты.
И когда Герда теряет любовь, а Хэнс — надежду, ПроСвет загорается для них далеко впереди.
История о том, что ничто придуманное не исчезает бесследно, а страна фантазий поджидает за углом даже тех, кто давно вырос.
Мы выросли, обросли бытовыми заботами, и теперь у нас в руках вместо атласа Небыляндии — книжки по самомотивации. Вместо мечты — тоскливая безнадёжность. Вместо… угла в комнате — зелёная круглая дверка, а на ней надпись: «Съешь меня». А дальше — кротовья нора в Бездну воображения, встреча с персонажем собственных подростковых рассказов и самый верный финал всех историй про героев.
Мы выросли, обросли бытовыми заботами, и теперь у нас в руках вместо атласа Небыляндии — книжки по самомотивации. Вместо мечты — тоскливая безнадёжность. Вместо… угла в комнате — зелёная круглая дверка, а на ней надпись: «Съешь меня». А дальше — кротовья нора в Бездну воображения, встреча с персонажем собственных подростковых рассказов и самый верный финал всех историй про героев.
Странная работа — наблюдать за тестированием новой игры, в которой никто не может победить, такой уж она создана. То ли психологический эксперимент, то ли тайный заговор. Но в тоскливом ноябре, помноженном на одиночество и изоляцию, даже безмолвное наблюдение за фокус-группой из шести человек становится для Тимура отдушиной. Он следит за их игрой, слушает их слова. Все говорят об одном и том же: «Когда всё это закончится, я…» — мантра людей из года Мора. Но как крошечный росток сквозь бетон, пробивается надежда: выигрыш в игре всё-таки возможен, а призом станет истинная свобода… тогда, когда всё это закончится.
Короткая история об одной ошибке и потерянной душе.
Когда-то давно Дети Туманов и их спутники прибыли в человеческий мир и расселились в нём, и много веков длилось их время. Потом пришёл день, когда осталось из всего странного народа людей и животных только двое, и им бы держаться вместе, но…
Когда-то давно Дети Туманов и их спутники прибыли в человеческий мир и расселились в нём, и много веков длилось их время. Потом пришёл день, когда осталось из всего странного народа людей и животных только двое, и им бы держаться вместе, но…
Рассказ о дороге сквозь волшебный лес, о Лесном царе и возвращении домой.
Нина дремлет в машине, что мчится через ночной лес, и лес полон теней. Что-то бродит там, едва касаясь земли, что-то подходит ближе к дороге… это сон? это старая магия? Может быть, это нить, что ведёт домой.
Нина дремлет в машине, что мчится через ночной лес, и лес полон теней. Что-то бродит там, едва касаясь земли, что-то подходит ближе к дороге… это сон? это старая магия? Может быть, это нить, что ведёт домой.
Короткая история о сверхъестественной помощи и о том, откуда приходит спасение.
С двух сторон к одной и той же сказке про Водяницу, способную починить судьбы, приближаются Нелли и Егор, несхожие и не имеющие ничего общего — но только на первый взгляд.
С двух сторон к одной и той же сказке про Водяницу, способную починить судьбы, приближаются Нелли и Егор, несхожие и не имеющие ничего общего — но только на первый взгляд.
Короткая история о войне фей и метаморфозах.
Пэк — последний, кто может провести королеву фей в мир людей... но совсем не хочет, ведь она жаждет только крови и власти.
Пэк — последний, кто может провести королеву фей в мир людей... но совсем не хочет, ведь она жаждет только крови и власти.
Короткая (и нестрашная) история о тех, без кого никуда (и о надкушенном бублике).
Ян — дежурный по ковчегу. Огромном, несущемся сквозь темноту, скоплении металла и пластика, где, кажется, завелись крысы… или кто-то ещё?
Ян — дежурный по ковчегу. Огромном, несущемся сквозь темноту, скоплении металла и пластика, где, кажется, завелись крысы… или кто-то ещё?
Вот, что все знают о «растениях»: в их головах есть нечто, что люди зовут «чужими». И потому каждое «растение» — гений-социофоб, талантливый и всегда несчастный человек. Мир так и не решил, что же (кто?) такое эти «чужие» и почему они такие, какие есть. Как стрелка на путях, перенаправляют жизнь своего носителя, как эликсир, переплавляют его мысли и чувства.
Леонид — «растение», он одинок и замкнут на своих стихах, его быт подчинён привычному ритму «чужого». Но жизнь Леонида встаёт на очень странные рельсы, когда на пороге появляется полиция с вопросами о недавно умершем докторе-«ботанике». Доктора этого Леонид совсем не помнит, хотя по всему выходит, что должен. И пытаясь понять, как же так вышло, Леонид вдруг узнаёт: он не был одинок. Есть и другие, те, кто не помнит его и кого не помнит он. Их истории — история отношений мира и «растений», их всех связывали крепкие, липкие нити страшной паутины, а сам Леонид потерял то, что всегда хотел иметь, и забыл об этом.
Леонид — «растение», он одинок и замкнут на своих стихах, его быт подчинён привычному ритму «чужого». Но жизнь Леонида встаёт на очень странные рельсы, когда на пороге появляется полиция с вопросами о недавно умершем докторе-«ботанике». Доктора этого Леонид совсем не помнит, хотя по всему выходит, что должен. И пытаясь понять, как же так вышло, Леонид вдруг узнаёт: он не был одинок. Есть и другие, те, кто не помнит его и кого не помнит он. Их истории — история отношений мира и «растений», их всех связывали крепкие, липкие нити страшной паутины, а сам Леонид потерял то, что всегда хотел иметь, и забыл об этом.