Павел Червев

Я болен. Болен совестью. В школе мне всегда было стыдно, за то, что отжигали упоротые одноклассники Всегда думал, что человека можно остановить, образумить. Уберечь от необдуманного поступка. И что я мог бы это сделать, окажись рядом. Однажды оказался. Два живодера раздобыли бензин и поймали кошку. Я попробовал вмешаться. Тогда мне в первый раз в жизни сломали нос. Животное спасти не удалось. Потом я записался на секцию таэквон-до ITF. Философия восточных единоборств говорит, что силу...

Как то так повелось, что прекрасный праздник спровоцировали феминистки. Это те самые, что устраивают дурацкие флешмобы сейчас, запрещают женщинам брить ноги и подмышки и много ещё чего. Хотя раньше они наоборот женщинам разрешали. Всякое. Наукой выяснено, что предки феминисток были разумны и принесли в наш мир много полезного. К примеру равенство полов. Зачем это полам, пока выяснить не удалось. Но пусть будет. Вроде не плохо получилось. Теперь женщины могли работать и на железной...

Тик Ток прекратит свою работу из-за закона о фейках... Сотни тысяч мильёнов тиктокерш трясущих сиськами и жопами в камеру: -А нас то за что?

Сидел я тут значит на солнышке, чаёк попивая, смотрел в окно, на свежий мартовский снег и думал. Обо всем подряд. О том что застрял в этой жизни на одном этаже и подниматься никуда не собираюсь. Кризис наверное возрастной. Сорокет разменял. Сейчас принято в таких случаях с внутренним ребёнком разговаривать. Психология интересная штука. Все время находит в людях какие то штуки, которые не видно, и не понятно, есть они или нет. И вот думать головой я думаю, надо расти над собой. ...

Золото эполет призрачно мерцало в полутьме зрительного зала. Четыре человека, облаченных в военные мундиры, восседали на скрипучих казенных стульях. Монотонно стрекотал киноаппарат. Навевающий уныние голос диктора за кадром комментировал происходящее в кадре. -Проект триста три ставит задачу по восстановлению прорывных технологий прежних лет. Технологии двойного назначения, с возможностью применения в медицине и военном деле. Нас интересует в первую очередь военное направление… ...

Кругом тьма. Воды не видно. Паруса, ветер поймав, трепещут. Корабль едва движется. Тихий плеск, волны бьются в борт турецкой каторги. Ярким, медового цвета пятном, на полубаке светится масляная лампа. Взбалмошные тени мечутся вокруг от ее трепетного света. А дальше темнота, хоть глаз коли. Кажется что плывут они не через бескрайнее море, а сквозь смердящую Пучай-реку, на тот свет. Все вокруг пропитано вонью человеческой. Пота, гнилых зубов, портков давно не стиранных… За чистотой рабов...

Лаборатория криминалиста создавала ощущение управляемого хаоса. Казенные бланки, пухлые папки, да и просто чистые листы желтоватой писчей бумаги лежали в самых неожиданных местах. Лабораторные приборы в деревянных футлярах, бакелитовых корпусах и поблескивающие благородной бронзой микроскопы казались диковинными зверьками разбежавшимися по помещению и выбравшими себе места самостоятельно. При этом старичок, заправлявший лабораторным хозяйством, находил необходимое практически мгновенно. ...

Утро выдалось тяжелым. После ночного нападения Полоз не досчитался почти десятка своих соплеменников. Те, кто ранен, но могли держаться в седле, с частью собранной добычи поехали другой дорогой. Все кочевники, как только забрезжил рассвет, с тревогой поглядывали вверх. Кошмаром каждого степняка стали грязно серые силуэты в небе. Отряд уехал уже довольно далеко. Пепелище скрылось из виду. Только черный дым вдалеке давал знать о том, что они сделали. Резвый Полоз остановился и оглянулся....

Стальной частокол забора, украшенный хитро завернутыми фамильными вензелями окружал усадьбу барона Усладова, расположившуюся на Истре. Трехметровая ограда не двусмысленно намекала, что посторонним тут не рады. В добавок, четыре волкодава, гуляющие по засыпанным снегом лужайкам. Эти мохнатые сторожа сделают ай-ай-ай кому угодно. Лезть внутрь вредно для здоровья. Но Кузьме надо было именно внутрь. И не просто за забор, а в самую глубину особняка. Прямо в спальню барона, которая...

Сидеть ровно было тяжело. Простреленные ребро и легкое болели. Жировский пытался отвлечь себя мыслями. Но сосредоточиться на чем то важном не получалось. И хотелось материться. Постоянно, не смолкая ни на минуту. Но для смачной ругани надо вздохнуть по глубже… А материться шепотом, глупая затея. Приставленный охранник бродил где-то в темноте, за границей света и подвального сумрака. Иногда курил. Едкий дым папирос, дешевых махорочных, неприятно щекотал нос. Жировский не выдержал. -Ты...