Олег Ликушин

Из автоцикла Прогулки с пеликанами

Вспоминаю Суворинское: «дайте мне три рубля на обед в трактире». Без отдачи. Чтоб я ел и, насыщаясь, не насытился в обозримом.

Goodbye cardboard city, или прощай, город притворщиков.

Веруют заяц и кот и собаки пропуску Бога в слова, веруют в то, что едят фейербахи, если они – голова, та, что у Пушкина в поле продутом спит в гильотине земли и представляется Божьим продуктом, чтобы менты не сгребли.

Русское и ещё раз - русское

"Там, где нет формы, - нет и идеи. Искать одну – это значит искать другую. Они так же неотъемлемы друг от друга, как субстанция неотделима от краски; вот почему Искусство – воплощение истины.

Какой-то досужий человек спросил однажды Тургенева, как он представляет себе чорта; тот не нашёлся, но поинтересовался у спрашивающего. “Ну, так вообразите себе господина с одной ноздрёй и без спины – ну вот он и есть чорт”. - “Глупо, но занятно”, - отвечал Тургенев.

Научи меня жизни, философ, покажи, что любить и что нет, и на жизни пёстрополосой
в рамке выставь забавный сюжет.

Вся история человечества началась с яблока.
История России – со смородины.

Так я стал собою – безумием, выставленным в простенок между дверьми «было» и «будет», мерой хлама человеческого. Мебели и ветоши. Тщеславия и пряток. Скопидомства и расточительности. Похоти и притворства. Обличений и покаяний. Личин и парсун. Ряженья и голоты. Правды и лжи. И чего-то ещё… не помню.

Зароков верных раб лукавый, подёнщик вечного «сейчас», не пей из лужицы, что справа, – башки не будет на плечах; не лезь к столам, стоящим слева нагромождением щедрот, – не будет ни лавэ, ни грева: психушкой правит идиот. Вот жизнь, где выбор – вечный морок, где ложь и правда – всё одно; снега заходят в сонный город, скрывая грубое рядно обыденности – равнодушья, страдательно скупых торжеств… Всё ближе смертное удушье, всё жостче власти скорбный жест.