Полина Лагерфельд

Ах, боже мой… Я даже не знаю, с чего начать. Просто сердце сейчас разорвется на тысячу мелких, колючих, как хвоинки, и сладких, как лесной мёд, осколков. Это же не текст. Это запах. Запах преющей ольхи, страха, который щекочет горло, и дыма, въевшегося в грубую ткань. Это холод росы на щеке и жар стыда под взглядом одного-единственного глаза. Автор взял меня за руку и увел в чащу, а потом тихо отпустил у самой опушки, и я теперь тоже не своя. Я тоже, как Маруся, оглядываюсь на тёплые...