Юрий Райн

2029 год. Обширная территория в приморском городе накрыта силовым полем неустановленной природы. В западне, полностью отрезанными от мира, остались тысячи людей.
2049 год. Герой романа предпринимает попытку прорыва внутрь этого пространства, мечтая найти и спасти любимую, случайно оказавшуюся там 20 лет назад. Прорыв удается, но целеполагание изменяется...

Отдыхает себе человек на морском курорте в тропиках, прекрасно себя чувствует — и вдруг осознаёт, что почти ничего не помнит о доме. И выясняется, что курорт этот вовсе не курорт... вернее, Курорт, но именно с большой буквы, а это совсем другое дело. И проходит человек через целую сеть таких Курортов, и через страшную сеть Лагерей — они тоже с большой буквы, — и всё ищет и ищет выход из этого странного мира.
Сражения, любовь, интриги, предательство... А главное — выбор: можно остаться, обретя здесь безоблачное счастье, можно найти счастье, вернувшись домой, да только вот нет его — счастья...

Внезапная гроза, удар молнии. Человек убит. Но его копия обнаруживает себя в параллельном мире. Место и время – те же, только здесь не было Октябрьской революции. Россия благополучна, жить в ней легко и приятно, герой удостаивается внимания сильных мира сего... того. Но позарез нужно домой! Попытки вернуться занимают целых 18 лет...

Обычный спальный район огромного города. Гастарбайтеры метут дворы, мент привычно собирает дань, сантехник починяет трубы. Вроде бы заурядные жители окраины. Для нас, людей. А друг для друга они джинн, утративший мощь, шиш, утопленник. И другие есть... Настанет день – и они сойдутся вместе...

Задумана была семейная сага: три поколения одной семьи, от 1907 до 1991 года. Название, понятно, из Мандельштама... Осуществлялось – отдельными главами, разбросанными по этому веку. Так и застыло; удастся ли продолжить (не говоря о закончить) – что-то сомнительно. Во «Времени грозы» (https://author.today/work/228597) – там оно как бы написано. Но то – всё ж фантастика.

Сборники цикла «Не те времена» (на самом деле это разделы книжки-сборника рассказов) посвящены – кроме выложенного первым «Века-волкодава» – различным возрастам. Предлагаемый – возрасту старшему. Название – из песни «Широка страна моя родная» (Дунаевский – Лебедев-Кумач).

Сборники цикла «Не те времена» (на самом деле это разделы книжки-сборника рассказов) посвящены – кроме выложенного первым «Века-волкодава» – различным возрастам. Предлагаемый – молодежи. Название – из песни «Широка страна моя родная» (Дунаевский – Лебедев-Кумач).

Сборники цикла «Не те времена» (на самом деле это разделы книжки-сборника рассказов) посвящены – кроме выложенного первым «Века-волкодава» – различным возрастам. Предлагаемый – возрасту... ну, скажем, зрелому... Название – из песни «Широка страна моя родная» (Дунаевский – Лебедев-Кумач).

...ни размера... нет, размер-то есть, в смысле ритм... пытается быть, но не силлабо-тонический... ни рифмы, это вообще пытается не быть...
Но вроде и не то чтобы проза.
Как бы то ни было – последний раздел цикла «Не те времена». Название, как и у других сборников цикла, – из песни «Широка страна моя родная» (Дунаевский – Лебедев-Кумач).

Серия очерков о корифеях отечественного вертолетостроения.

Когда-то (уже давно) как-то сам собой получился вот такой небольшой цикл – "Непритязательные истории". Все они так или иначе связаны с прошлой, авиационной жизнью автора. Истории эти действительно непритязательные, просто байки. Попытки углядеть в них, в каждой по отдельности или даже в совокупности, второе дно – лишены основания.

Небольшая серия рассказов, среди персонажей которых собаки, коты, медведи, мухи, бактерии, сперматозоиды (хотя последние, скорее, не братья, а отцы).

Бывает такое: совершенно, казалось бы, свои люди – свои по всему, начиная с общего биологического вида, – оказываются чужими. А чужие – хоть звери-птицы-рыбы, хоть сущности, которых толком и не назвать, – почему-то своими. Отсюда название сборника (на самом деле раздела книжки «Отдельные аномалии»): СВОИ ЧУЖИЕ. Будут и чужие свои, но позже...

Бывает такое: совершенно, казалось бы, свои люди – свои по всему, начиная с общего биологического вида, – оказываются чужими. Отсюда название сборника (на самом деле раздела книжки «Отдельные аномалии»): ЧУЖИЕ СВОИ. А чужие – хоть звери-птицы-рыбы, хоть сущности, которых толком и не назвать, – бывают почему-то своими. О них, соответственно, тоже есть сборник...

В литературе есть смысл в двух случаях. Первый – развлекуха. Бывает, придешь с работы, ног не чуешь, голова гудит, пивка откроешь, на сайт с анекдотами влезешь – и душой отдыхаешь. Для удовольствия, короче. А второй случай – это польза от информации. Сборник речей Маргарет Тэтчер, например. Полезная книжка, много чего дает. (с)

Девяносто на метр сорок, а в раме еще больше. Сверху грозовое небо; белая чайка, похожая на галочку; снизу штормовое море, маленький парусник терпит бедствие, шансов, похоже, нет; слева утесы. Справа внизу подпись: «Айвазовскiй. 1893».
– Это не Айвазовский, – объявил антиквар, бросив на холст короткий взгляд. – Пятьсот рублей красная цена.

Арбуз... в него воткнешь нож – треснет оглушительно. Располосуешь вдоль… Некоторые предварительно моют – никогда этого не понимал. Моешь-то снаружи, а хрррррум-то внутри! (с)
Еще один (после "Джекпота") "осенний" рассказик.

Богата чудесами средняя полоса России! Вслед за предыдущим («Синь-камень») – еще один рассказик на эту тему. Он осенний, а выкладывается весной... но весна и осень – они же сёстры. Только весной грибов еще нет. А осенью – бывают...

Одно из чудес Переславщины – Синь-камень, что близ Плещеева озера. Только он – вовсе не то, что о нем думают.
(Монолог местного пенсионера.)

...пришла какая-то бойкая женщина, молодая, обаятельная, представилась Жанной из фирмы «Содействие плюс» – офис на соседней улице – и сообщила, что фирма проводит лотерею социальной поддержки. И что как раз бабушка в эту лотерею выиграла. И, если она согласна, то Жанна совершенно бесплатно доставит ей выигрыш...

С Тверской донеслось гулкое: «Возвеселимся, братие!»
Серко пронзительно и жалобно заржал. Жуков быстро схватил его под уздцы и деловито бросил:
– Ну-ка, шире шаг! Мне с Долгоруким делить нечего. И Серко на кобылу его все время кидается. Ходу, ходу!
– Время на исходе, – грустно заметил Ломоносов.

Нож лег в руку, словно ее часть. Я снял ножны, сталь тускло блеснула.
– Спасибо, – сказал я.
– В чистоте держи, – мрачно повторил мастер. – Да соображай: где остриём делать, а где лезвиём.

– Наши мальчики герои, им дали медали и ордена, а тебе, Яша, не дали! Ты, Яша, не герой!
Рассказ в пандан к выложенному позавчера «Кариесу». На обложке Москва, Пушкинская площадь, на заднем плане просматривается дом, фигурирующий в тексте.
Содержание основано на реальности (данной нам в ощущениях). Имена персонажей вымышлены.

– Боитесь ли вы чего-нибудь?
– Только стоматологов!
(Из интервью гроссмейстера В.Л.Корчного)

Путь на волю, или Обретение себя. Подлинного или мнимого - жизнь покажет.

Наша служба и опасна, и трудна! Речь об ответственной и нелегкой работе прогрессоров.
Рассказ слегка хулиганский, но выкладывается в Масленицу, так что, может, Бог простит...

Всё под откос: работа потеряна, семья разрушена, потенция иссякла, деньги тоже, жить не на что и незачем. Однако же...

Декантация, время на «подышать», время на «освежить рецепторы», одежда, атака, вторая атака, букет, нюансы, вкус, послевкусие... фиалковые оттенки...

О некоторых доисторических событиях.

Не ветеран? Не почетный гражданин? Льгот нет? Почему штрафы не оплачиваете?