Книги #клаустрофобия
Найдено 9 книг
Вы готовы бороться со своими страхами ради девушки мечты? Даже если сомневаетесь в её существовании?
Роман был самым обычным школьником, пока в его жизни не появился загадочный жёлтый дом. Он исчезал и появлялся, сопровождая Рому повсюду, и даже начал мучить во сне. Это худшие кошмары для Ромы, ведь он — страшный клаустрофоб.
Но мальчика необъяснимо тянуло к дому, и однажды он всё-таки залез внутрь.
Там Рома познакомился с прекрасной девушкой с огненно-рыжими волосами. Он влюбился в неё до беспамятства, но вот незадача— клаустрофобия. Дом не хочет отпускать Рому и каждая встреча — целое испытание.
Сможет ли Рома перебарывать фобию, чтобы видеться прекрасной девушкой?
И даже если сможет, любит ли она его так же?
Не обернётся ли слепая любовь Ромы бедой для него самого?
Роман был самым обычным школьником, пока в его жизни не появился загадочный жёлтый дом. Он исчезал и появлялся, сопровождая Рому повсюду, и даже начал мучить во сне. Это худшие кошмары для Ромы, ведь он — страшный клаустрофоб.
Но мальчика необъяснимо тянуло к дому, и однажды он всё-таки залез внутрь.
Там Рома познакомился с прекрасной девушкой с огненно-рыжими волосами. Он влюбился в неё до беспамятства, но вот незадача— клаустрофобия. Дом не хочет отпускать Рому и каждая встреча — целое испытание.
Сможет ли Рома перебарывать фобию, чтобы видеться прекрасной девушкой?
И даже если сможет, любит ли она его так же?
Не обернётся ли слепая любовь Ромы бедой для него самого?
Аннотация отсутствует.
Жили старик со старухой на берегу Большого астероидного пояса.
Провести ночь в саркофаге? Легко! Особенно если на кону путёвка в тёплые страны и коробка шоколада. Но Анатолий не учёл, что некоторые страхи лучше не трогать.
Когда Кирилл возвращается в родной советский панельный дом, он не подозревает, что за трещинами на стенах скрывается не просто сырость, а живая структура, питающаяся страхами, воспоминаниями и человеческой плотью. Сначала — странные звуки в трубах. Потом — зеркала, отражающие чужие лица. А затем — полное стирание границ между реальностью и кошмаром.
Каждая квартира здесь — это капсула боли. Каждый сосед — это отражение чего-то, что никогда не должно было существовать. Дом не просто смотрит. Он впитывает, помнит, строит.
И когда герой понимает, что выхода нет, остаётся один путь — стать частью. Тем, кто дышит в стенах. Тем, кто наблюдает за новыми жильцами.
Каждая квартира здесь — это капсула боли. Каждый сосед — это отражение чего-то, что никогда не должно было существовать. Дом не просто смотрит. Он впитывает, помнит, строит.
И когда герой понимает, что выхода нет, остаётся один путь — стать частью. Тем, кто дышит в стенах. Тем, кто наблюдает за новыми жильцами.
Тоннель, в который ты не пролезешь, если не станешь меньше. Цветы шепчут вместо стен, свет капает из щелей, и за спиной дышит страх. Ты ползёшь вперёд, потому что назад нельзя. Да и незачем.
«В лифте нет монстров.
Есть только трое людей, застрявших между этажами. Воздух густеет, свет гаснет, а вместе с ним — терпение. Когда в замкнутом пространстве остаётся меньше воздуха, чем страхов, всегда выживает не тот, кого ждут.»
Есть только трое людей, застрявших между этажами. Воздух густеет, свет гаснет, а вместе с ним — терпение. Когда в замкнутом пространстве остаётся меньше воздуха, чем страхов, всегда выживает не тот, кого ждут.»
Многие спускаются в подвал — далеко не все возвращаются. Дверь хлопает за спиной — связи больше нет. Остаются лишь холодные коридоры, ржавые цепи и следы чужой жизни. Когда же щель замка наконец приоткрывается, слышно лишь, как снаружи проверяют, заперт ли замок.
За тонкой дверью шёпот — чужой, липкий, будто зовущий по имени. Никто не должен слышать его, но он приходит каждую ночь. Те, кто открывал дверь, уже не вернулись.
А теперь этот звук раздаётся у твоего порога.
А теперь этот звук раздаётся у твоего порога.