Плоская земля или шарообразная:  вид с психологической колокольни (часть 5)

Начало здесь: https://author.today/post/138255

Продолжения - https://author.today/post/138402,

https://author.today/post/138576,

https://author.today/post/138819

Ракурс 5. О контекстах культуры традиционной 

Теперь о народных чаяниях – пора, наконец, и о них. До сих пор я умалчивал о многочисленных памятниках культуры, где плоскостная модель Земли развёрнута во всём её неисчерпаемом смысловом богатстве. Причём если в логике естественных наук о «плоской Земле» говорят как об устаревшей гипотезе, то в гуманитарной культуре человечества она в принципе не может устареть. Кто утверждает обратное, тот как минимум смешон в своей ограниченности.

Все традиционные ярусные миры древних мифологических систем предполагают плоскостное видение Земли – хотя бы потому, что она суть средний ярус между верхним (божественным) и нижним (демоническим); полнообъёмному шару там и не поместиться.

Шаманская культура народов Сибири с её экстатическими путешествиями в верхний мир (к богам за ресурсом) и в нижний мир (к очагам решаемых проблем) изобилует картами посещённых в ходе камлания миров, нанесенных на шаманские бубны, неизменно плоский средний мир в этих картах представлен, как правило, в виде сбоку.

Славянское язычество, дошедшее до нас в традиционных орнаментах, воспроизводящих сходную трёхъярусность (мир небесный – земной – подземный и подводный [12]) не предполагало экстатических путешествий, однако допускало периоды проницаемости между мирами: святочный (с нижним), купальский (с верхним); эта ярусная логика также не допускала шарообразия.

Мировой ясень Иггдрасиль из скандинавской мифологии (как структурный космический принцип) также соединяет расположенные ярусами миры, где плоская земля – Мидгард ­– представляет мир средний, людской, место встречи противоположностей. Поскольку скандинавская система мироздания сложнее вышеприведенных (на сей раз соотнесено девять миров), то вертикальный принцип связи миров дополнен горизонталью. Так, на границах Мидгарда расположен Утгард – ледяная пустыня, отождествляемый также с Ётунхеймом (обиталищем инеистых великанов – ётунов), - при упоминании коих читатель может вспомнить «стену Антарктиды» современных американских «плоскоземельцев», но может и не вспоминать. Выше Мидгарда лежат Асгард (крона ясеня, обиталище Асов, сыновей Одина богов войны и порядка), Ванахейм (обиталище древних Ванов, богов плодородия) и Муспельхейм (мир огненных великанов). Ниже – Льёсальвхейм (где живут альвы - эльфы), Сванальвхейм (где живут тёмные альвы - гномы, искусные кузнецы),  Хельхейм (адский мир мёртвых под управлением богини смерти Хель), Нифльхейм (мир льдов и туманов).

Признаться, мне стоит известного труда здесь остановится, не включив в рассмотрение, например, снующую между мирами белку, не обратившись к истолкованию приведенных мифологических пространств, не добавив в их список новых… Это примеры, уговариваю себя я; примеры того, какими небезжизненными могут быть картины плоской Земли, когда они не претендуют на то, чтобы быть вписанными в унылые формуляры научной картины мира. Право же: зачем вписывать? Мифология намного круче, ярче, осмысленнее и живее!

Но позвольте, скажет на это сторонник естественнонаучной картины мира, в эти мифы и сказки давно уже никто не верит! Они необъективны, не подтверждены фактами, в них нет децентрации, наконец! Как может плоская земля германо-скандинавских мифов претендовать на научный интерес?

Что ответить? В мифы не обязательно верить, чтобы они проявились даже через твои собственные поступки. Мифы не нуждаются в подтверждении, так как существуют помимо светских иерархий, даже академических. Децентрация в них невозможна, ибо мифологические миры не существуют помимо человека. Нечеловеческого в них нет, ведь это человеческие мифы. Что до научного интереса к мифологическим идеям плоской земли, то он не только желателен, но и вполне возможен. Да, плоскую землю важно сделать предметом научного изучения, только наука, которая имеется в виду, не должна быть физической географией. Мифы – предмет изучения гуманитарных наук. В числе прочих – и психологии. В понимающей, не экспериментальной её версии.

О том, что мифологические идеи о строении мироздания – кладезь информации о внутреннем мире человека, по-моему, в качестве инструмента доказательства «от противного» подойдёт даже физика. Если она убедительно доказала, что внешний мир решительно не таков, каким предстаёт в мифологических концепциях, то откуда же взяться самим концепциям, как не из мира внутреннего?

Разумеется, научность в психологическом понимании и мифа, и психического мира человека, возможна лишь при условии отказа от сциентистского идеала научности, неизбежно ведущего к редукционизму. О том, как по-разному можно трактовать функции мифа и фольклора в отношении внешней, физической природы, хочется проиллюстрировать диаметральными взглядами светил русской филологии 19 века – А.Н.Афанасьева и Ф.И.Буслаева.

А.Н.Афанасьев предложил «метеорологическое» истолкование мифов и сказок, оно предполагает, что их события суть способ понимания нашими предками пугающих сил природы: «туча-змей похитил царевну-солнышко» [1]. 

 Ф.И.Буслаев утверждает, что метафора впервые возникает как соотнесение явлений духовной жизни человека и природных явлений, причём явления внешней природы как таковые человека не волнуют. Они важны лишь как образы – для самовыражения [4].  

Из взглядов Афанасьева следует, что наши предки в своих мифолого-художественных исследованиях ставили задачи примерно того же рода, что и современные учёные исследователи, но, по неразвитости научного мышления, получали худший результат. К этому же взгляду, между прочим, примыкают и представители английской антропологической школы (Э.Б.Тайлор, Дж.Фрезер); сравнивая мышление «примитивных» народов с мышлением образованного европейца, они убеждались в неоспоримых преимуществах последнего – ошибочно считая, что «примитив» мыслит точно так же, но хуже. С подобной (явно сциентистской) позиции любая мифологическая космология может быть отвергнута как устаревшая на основе новейших физических доводов.

Взгляды Буслаева выводят фольклорные образы природы из-под естественнонаучной критики, ведь эти образы – не о том, что может быть подведено под её предмет. Образами из внешнего космоса человек структурирует внутренний хаос – к этой мысли Буслаева присоединяется и современная глубинная психотерапия. Это значит: не стоит искать зоопсихологический смысл в сказках о животных, в которых лиса неизменно дурит волка (отсюда следовало бы, что волки примитивнее лис, а это не так), смысл там есть, но сугубо человеческий. 

Это, кстати говоря, значит и то, что идея о плоской Земле подлежит психологическому истолкованию – не физическому. И не только в архаичных версиях, задокументированных в древних памятниках, но и в прописанной Сэмюэлом Роуботэмом в 19 веке, а также в тех, что впервые развёртываются в интернет-общении миллениалов. Как бы провально ни позиционировали они свою точку зрения, в ней непременно сыщется отголосок мифологической культуры – разумеется, довольно чахлый вследствие тщетных попыток её адаптации к сциентистским правилам.

(Окончание следует)