Классовая борьба на самиздатном татами
Автор: Владимир УгловскийВо избежание наступления латрино-ферментумного эффекта (aka. «дрожжи в сельский сортир») вынужден первым же делом произнести слово «лопата» убить всю интригу ниженаписанного. Да, в обычных обстоятельствах так делать не стоит. Однако, конкретно сейчас стоит делать скидку на обстоятельства. Конец года же близится, а во многих конторах это время горячее. Да и те, кто ни в каких конторах не трудится, вполне могли немного загонять себя в попытках наколотить к психологически важной дате комфортные объёмы проды. Плюс, признаюсь, я сам достаточно уставший, так что не в полной мере убеждён, что излишне резкие реакции смогу встретить спокойно и с юмором. Но, конечно, постараюсь это сделать.
Однако, всё же дисклеймер: автор сего поста изволит просто прикалываться. Не нужно кричать «держи марксиста» (коим я не являюсь, знакомство с темой не равно апологетству). Не нужно принимать написанное ниже слишком близко к сердцу и начинать с ним на серьёзных щах спорить. Это просто стёб.
А навеяло его анонсом грядущих реформ на нашей с вами платформе. Точнее даже — очень разнообразной реакцией очень разных людей на этот самый анонс. От которых, во всей их многообразной пестроте, у меня против воли начали всплывать в памяти слова Дедушки Октябрят:
Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.
Я на это крепился, сжимал зубы, посылал мысленно своего знаменитого тёзку обратно в мавзолей, ибо ну что он, в самом деле. Однако, взыгравшую озорную фантазию это всё остановить уже не могло. В моей черепушке уже зародились хулиганские мысли, и что самое страшное — я их начал думать. А дальше всё было предопределено, поскольку, извините, так уж я устроен.
Нет, так-то в самой по себе мысли, что в самиздате присутствуют разные страты юзернеймов с разными интересами, которые нередко вступают друг с другом в столкновение, никаких откровений нет. Однако, примеров классификации этих страт и определения их интересов, не сводящихся к превознесению своих и маканию в гоу сэ чужих, я не упомню.
Но раз так, то чего бы таковую классификацию и не соорудить? Обеспечив какую-никакую объективность следующей вводной: достанется всем. И нет, сам я не в белом пальто, я тоже во всём этом варюсь. Правда, воздержусь от того, чтобы классифицировать самого себя, кому делать нечего, те сами могут прикинуть и потом меня этим годами дразнить.
Ну, и прежде чем начнём, ещё один важный момент. Характеристика класса залихватски не тождественна характеристике личности. Кто бы что для красного словца не говорил, мы всё же не в жёстко кастовом обществе живём, так что хватает факторов, которые эту классификацию размывают. Отдельный человек вполне может по каким-то глубоко личным причинам иметь иммунитет к характерным для его формальных «одноклассников» тараканам. В реалиях самиздата он вполне может за несколько лет сменить несколько классов, но по инерции либо же прямо осознанно сохранить избранные замашки прежних. Ну, или же он может быть просто достаточно сообразителен, чтобы наступить на горло своему классовому инстинкту сейчас, чтобы получить выгоды, необязательно даже материальные, впоследствии. В общем, здесь как и со всякими холериками, сангвиниками, флегматиками и меланхоликами правильнее всего будет сразу сказать, что абсолютно чистый беспримесный типаж — большая редкость.
Однако, перейдём всё ж таки к классам и их интересам.
Те, кто меня немного знает, в курсе, что в моих устах «аристократ» — не особо и комплимент. Не люблю я аристократию, просто как социальный институт, так как считаю её дико неоптимальной. Но на определённых этапах и в определённых обстоятельствах она неизбежна, так что живём с тем, что есть.
Из заек-самиздаек в аристократию я бы выделил тех, кто тем или иным образом заполучил себе жанрово-направленческий феод и радостно его доит. При этом, для «прописки» в аристократы мало заявить «хей-хей, я теперь барон зомбоапокалиптического литРПГ», это так не работает. Для закрепления аристократического статуса нужно ещё и его признание со стороны других аристократов. Если согласятся, что да, этот свой, то всё у него будет хорошо, и во вкусное соавторство его станут брать. А иначе имярёк просто лавочник с непомерными претензиями, и отношение к нему будет соответствующее.
Классовая солидарность среди аристократии развита отменным образом, так что поставив под сомнение привелегированное положение одного из них, вы рискуете получить на орехи и от совершенно другого, против которого, казалось бы, ничего не имели. И в силу такого вот сословного чувства локтя они вполне себе склонны к клановости в том или ином её исполнении.
Что же до классовых интересов аристократии, то они довольно очевидны: упрочение и цементирование своих позиций. Если угодно — достижение этакого Манифеста о вольности дворянства. То есть, переводя на наши понятия — достижение максимально возможной независимости дохода от аудитории. Что на первый взгляд звучит парадоксально, но помилуйте, даже методы этого у многих на слуху. Так что отдельно останавливаться на них и не будем.
Сюда мы отнесём тех авторов, которые, не заморачиваясь ни фракционщиной, ни идейщиной просто себе пашут, то есть, пишут. И, в принципе, зачастую умеют это получше дворянчиков, поскольку организуют свою деятельность более прогрессивным образом и меньше заморочены тем, чтобы биться за статус в ущерб тому, чтобы дело делать. Однако, не располагая аристократским инструментарием утверждения себя хозяином жизни, они в большинстве своём ютятся ступенькой ниже.
И в силу этого у среднего буржуа по отношению к аристократии имеется нехилых размеров фига в кармане. Но нет, он не находится на передовой борьбы с аристократическим угнетением, и тем более как правило не горланит о нехороших аристократах на каждом углу. Буржуа делом занят, а качественное дело шумихи не любит. Фига, повторюсь, в кармане.
Просто буржую радостно, когда какой-нибудь успешный собрат подвинет вашблагородий в виджетах. Он будет приветствовать какие-либо меры, ограничивающие дворянские вольности. Не исключено, что тихонько хмыкнет при виде нафакапившего аристократа, падающего с топового олимпа.
Прямой классовый интерес буржуазии — максимально реализоваться, делая своё дело. Косвенный, проистекающий из обстоятельств — чтобы аристократия куда-нибудь к чёртовой матери исчезла. Аристократ — помеха буржуа, он мешает ему развернуться по полной. В сиюминутной жадности выжигает поляну, которую трудолюбивый буржуй мог бы годами возделывать. Да и в принципе, на взгляд буржуа, аристократ не по труду и не по заслугам пользуется своими привелегиями. Так что антагонизм здесь, может, не очень явный, поскольку он крайне редко делается публичным, однако по сути, на уровне интересов — самый что ни на есть конкретный.
И да, по описанию может показаться, что буржуазия — самый симпатичный из самиздайских классов. Однако, имейте в виду, что это они при живой аристократии такие. Когда они массово займут топ (не «если», «когда», это процесс закономерный), нужны будут всяческие антимонопольные меры и защиты прав потребителей, а то тоже вполне могут наворотить дел на зависть всем аристократам вместе взятым.
Здесь всё просто. Пролетариат — основной кормилец всех остальных классов. Так что авторов, претендующих на гордое звание рабочего литературного класса, просим не беспокоиться. Пролетариат — это читатели.
Пролетариат молчалив, инертен, дезорганизован, терпелив и склонен вестись на популистов. Умеет только в два вида обратной связи: «любо» или «не любо». Профсоюз пролетариев, хоть он и вызовет скорее всего бурное неодобрение других классов, в принципе является неплохой идеей (или тут даже не «хотя», а «потому что»). Но ежели таковой возникнет, его придётся оберегать со всех сторон — и от шельмования со стороны аристократии, и от попыток поюзать со стороны прочих классов, и от перерождения профоргов в нечто неудобоваримое. В общем, сложная штукенция, так что становится понятно, почему его сейчас в явном виде не просматривается.
Некоторые тешат себя влажными мечтами, что когда-нибудь пролетариев получится поднять на борьбу, и тогда — ух, а потом настанет расцвет литературы и всяческий коммунизм. Иные в этих мыслях успели разочароваться, и им теперь «норот не тот». А некоторые также полагают, что пролетариат — быдло, которое сожрёт что угодно, лишь бы в цветастой обёртке, и тем его пытаются кормить. Заблуждаются, в принципе, все перечисленные, но последние — больше всех. И не потому, что рискуют быть поднятыми на вилы — для такого я прямо даже не знаю, что именно в рамках самиздата нужно натворить. Просто читатель молча и на первых порах незаметно проголосует от таких ногами.
Ну, или, если угодно, интеллигенция. И тут кто-то может возмутиться, но, право слово, в нашем контексте это один овощ же. В обоих случаях имеем прослойку, хранящую Заповеди, Идеалы и Ценности (ЗИЦ), а также охотно бичующую и поучающую окружающих на предмет соответствия этому всему. Свято уверены, что являются носителями истины, какой следует быть литературе и/или сетературе. Могут и сами литературничать, и тут начинается водораздел. Есть хорошие годные падре-трудяги, которые литературой занимаются со всей отдачей, да и в проповедях вполне искренние. Таких меньшинство. А больше таких, чей вариант Служения менее энергозатратен. Эти или пишут, но без огонька и для галочки, отдавая больше времени и сил на вещание в массы, или вообще писали когда-то давно и неправда, зато на прозелитизме сосредоточились по полной.
Продвигаемый ими ЗИЦ может быть самым разным и порой даже экстравагантным — на нынешнем этапе развития сетературы царит лютый пёстрый политеизм, так что число конфессий почти полностью совпадает с числом духовных лиц.
Классовым интересом духовенства является идеологическая победа продвигаемого ими ЗИЦ и утверждение их самих в роли халявщиков-менторов, облечённых властью благословлять и проклинать, одаривать милостью и причинять неприятности, возносить и отменять к чёртовой матери по причине впадения в ересь. И хвала всему вообще, что в нынешних условиях в сетературе это неосуществимо. А вот боллитра, по слухам, имеет или имела некоторое время определённые черты такого рода теократии. Но тут углубляться не будем, разговор не о том.
Деклассированные элементы, выломанные или выломавшиеся из общей системы. Внутренне неоднородны, так как пополняются и из осознанных бунтарей-маргиналов, и из дам полусвета обоих полов. Но различить их до поры невозможно, так как каждый первый позиционирует себя, разумеется, как бунтаря, а не как даму полусвета. А чтобы понять, кто есть кто на самом деле, нужна или особо мощная драма внутри сообщества, высвечивающая внутреннюю суть всех задействованных, или выход персонажа из этого класса. В том плане, что кто больше всего кривит нос, что этот самый выходец де предал панковские идеалы, тот с наименьшей вероятностью благородный бунтарь.
Творят люмпены много и охотно, но преимущественно какую-то дичь. Про которую важно понимать главное: она вся, без исключения, предназначена для внутреннего потребления в их сообществе. В том числе та, которая по форме пытается зацепить кого-то извне. Даже нет, не так — особенно эта предназначена для внутреннего потребления. По этой причине вести потный священный кампф с люмпенами — удел идиотов, уж простите за прямоту.
Классовый интерес люмпен-пролетариата банален и прост, как мычание — они хотят быть замеченными. Не поднятыми на вершину, не обласканными почестями, это им даром не упёрлось. Амбиций у них особо нет, а у кого появляются и кто хоть палец о палец ударяет для их воплощения — те автоматом катапультируются в какой-нибудь другой класс. А вот кто качественно нафестивалил — тот фигура в сообществе уважаемая.
Здесь аналогия с любительской рок-группой напрашивается. Кто больше всех выделывается на сцене? Очень часто — басист, звук инструмента которого в зале слышен лишь тем, кто представляет, как его услышать. Ну, или от природы хорошим слухом обладает. Правда, справедливости ради, если басисту вдруг отключить звук, то разницу заметят все (если он не Сид Вишес, у которого бас никогда и включен не был).
Вот как-то так.
И что хотелось бы ещё добавить. Принадлежность к той или иной страте — это ещё не судьба и не приговор. Кроме перечисленных в чём-то общих черт и стремлений, у каждого всё-таки есть и своя голова на плечах, и своя совесть. И обе являются зоной его личной ответственности, а не печатью принадлежности к чему бы то ни было. И вообще, при условии мыслительной и моральной адекватности участников, творческий альянс всех перечисленных, этакий неистовый квинтет из файтера, клирика, вора и мага с примкнувшим к ним читателем, мог бы дать очень хорошего джаза.