Как выглядит самый необычный город в Вашей книге?
Автор: Роберт Рочев
Город, выращенный как дерево с плодами-домами...
Мегаполис внутри колоссального ленточного червя...
Крепость на спине гигантской сухопутной черепахи...
Полагаю, что всё это уже описано до нас.
А как выглядит самый необычный город в Ваших книгах, о достойнейшие из достойных?
На фото - синестенный Шефшауэн в Марокко. Это место произвело на меня настолько сильное впечатление, что послужило прообразом к городу, который вскоре предстанет перед высокоодарёнными читателями.
Всем добра))
А башни-то зачем?)
как Мордор
Ну так далеко моя фантазия не заходила, чтоб строить города внутри гигантского глиста, но кое-что есть. Киш-Зкауба разделен на две части узким ручейком, по обеим сторонам которого на длинных тонких ножках возвышаются огромные золотые шары. К ним ведут прозрачные лесенки. Ни окон, ни дверей снаружи не видно, там что-то типа зеркальной тонировки. А за счет того, что ножки тонкие, а лесенки прозрачные, кажется, что шары зависли в воздухе. Еще один город Кадаф полностью выращен из кристаллов. Дома похожи на сахарные замки. И сами кристаллы местами светятся. А еще есть миражские земли, где восходящее солнце отражается в зеркальном куполе, и восход виден сразу с четырех сторон. Закат, наверное, тоже.
Любопытно
У меня есть Инфламмар, город по ту сторону реальности, можно сказать, столица эскапизма.
Львиная доля моих произведений относится к Киеву. Это и есть для меня самый необычный город, надо только свернуть в сторонку от центральных улиц...
![]()
Еще в советские времена попал в Киев летом. Тогда мне Киев очень понравился, он создавал ощущение привольности, был настолько зеленым, чистым, что это запомнилось на всю жизнь. Полагаю, что если я сейчас попаду в Киев, это будет совсем другой город.
Пожалуй, настолько фантастических городов у меня нет. Есть только Энск, который похож на самый обычный провинциальный городок и в котором постоянно что-то случается: то демон заглянет на огонек, то парень в картину провалится, то прокол в параллельный мир откроется...
Небо укрывали плотные черно-серые тучи, не пропускающие ни единого лучика света. Да и откуда ему взяться в обители мертвых, где вечно идет дождь, и тускло горят желто-красные фонари. Жнец не боялся намокнуть: мелкие капельки собирались бусинами на его длинном плаще и стекали вниз на темные гладкие камни с белесыми прожилками. Словно по ним процокало множество женских каблучков, каждый из которых оставил трещину, и она разрослась вширь, образовав подобие паутины. С легким хлопком Жнец раскрыл зонтик и вручил его Калебу:
— Добро пожаловать в Корпсгрэйв, — он криво улыбнулся и поправил съехавшие на кончик носа очки, поля головного убора защищали стеклышки от дождя.
Калеб ухватился за ручку в виде берцовой кости и поднял зонт, Вайолет взяла его под руку, и они осмотрелись. На первый взгляд, мир смерти не слишком отличался от Лондона, разве что в воздухе пахло тленом, а в уличных фонарях вместо желтоватого огонька зловеще горели вороньи черепа, полыхая в глазницах и раскрытом клюве фиолетовым, колыхающимся от сквозняка пламенем.
— Нам в ту сторону, — в руке Жнеца появился черный сгусток, он удлинился, становясь плотнее, пока не образовал отполированную трость с серебряным набалдашником.
Завеса тумана расступилась, и дети увидели высокие соборы в готическом стиле, подпирающие предгрозовое небо, башни с острыми шпилями, дома с узкими черепичными крышами, на которых сидели нахохлившиеся вороны размером с кошку и внимательно следили за окружающими. Их перья лоснились от влаги, переливаясь синевой, а глаза были подернуты белесой пеленой. У некоторых дверей статуями замерли коты с полуразложившимися телами, пустыми глазницами. При виде проходящих детей они повернули в их сторону головы и издали режущее слух мяуканье. По канавам с багровыми лужами вслед за гостями бежали крысы.
— Это соглядатаи, они нужны чтобы в городе не нарушался порядок, особенно среди ночи, когда вампиры любят затевать попойки в местных кроварнях, — пояснил Жнец, увидев какой у Вайолет испуганный вид. — Они не просто животные: в их тела заключены человеческие души. Корпсгрэйв, если опираться на вашу Библию, нечто вроде чистилища.
— Что же тогда с теми, кто попал в Ад или Рай? И где они? — спросила Вайолет. Присмотревшись к котам, она увидела свалявшуюся шерсть в кровавых подтеках, а у пролетевшего над их головами ворона вырвался поистине человеческий крик, а не карканье. Пробегающие вдоль мостовой крысы кусали друг друга, щелкали зубами выскакивающих из загривков чумных блох и глядели на детей красными глазками с сочащимся желтоватым гноем. Вайолет теснее прижалась к брату.
— Это… ч-чумные крысы? — прошептала она, боясь поверить увиденному.
— Они самые, но как я уже говорил — ничего не бойтесь. Что до Ада и Рая: лично для меня, как, впрочем, и для многих — их нет и, возможно, никогда не было. Но люди придумали эту сказку и хотят в нее верить. Нам же доподлинно известно, что после смерти происходит некая лотерея, и выиграешь ли ты в ней роль жнеца или соглядатая в крысином обличье — остается тайной, — ответил Жнец.
— Город действительно похож на Лондон, — отметил Калеб поскучневшим голосом. Вид разлагающихся животных не произвел на него сильного впечатления. В детстве он видел мертвых собак, котов и птиц, наблюдал, как их души выпрыгивают из застывшей оболочки и прогуливаются по городу как ни в чем не бывало. Матушка рассказывала, что души животных существуют иначе, чем человеческие: они свободны, и их нельзя призвать. А людей держат в мире живых разные предметы, семья — все, что с ними связано, любая частица.
— Ты ожидал, что здесь повсюду будет валяться человеческая плоть, а скелеты будут просить милостыню? — Жнец глухо засмеялся.
— Честно говоря, да…![]()
У меня есть 2 рассказа, действия которых происходят на гигантском космическом корабле, внутри которого мегаполис сложенный из остатков земных городов, город-эклектика - кусочки от Москвы, Нью-Йорка, Вены, Калькутты, Токио и еще многих. Летят в космическом пространстве, ищут новый дом.
хорошая идея,
у меня был аналог: кварталы в мегаполисе на колонизированной планете.
8 секторов - 8 городов в миниатюре.
Города серафимов. Серафимы - это рукокрылые существа, живущие на планетах с очень плотной атмосферой. Как и земные рукокрылые, они отдыхают на насестах, вися на них вниз головой. Здания ("гнезда") представляют собой каркасы, на которых подвешены квартиры. В тексте это не сказано, но вообще-то эти гнезда не очень высокие, не больше 40-50 метров, из-за ветровых нагрузок.
Наземным транспортом они практически не пользуются, для доставки тяжелых грузов используют дирижабли. Поэтому город представляет собой скопление довольно далеко расставленных "гнезд" с размещенными рядом парковками для личных и семейных самолетов.
При пробуждении казалось, что рядом лопаются пузырьки полиэтилена.
Хлоп… хлоп…
Приятный, успокаивающий звук.
Таня приоткрыла один глаз.
Костер догорал, трава поблескивала утренним инеем, а где-то за холмами из дрожащей взвеси вырастала башня.
Таня выпрямилась и протерла глаза.
Вчера башни не было, это она помнила совершенно точно. Были только искореженные остатки рельс и размытые горы, и башня проступала сквозь них, как сквозь задымленное стекло. Но горы таяли, а многоступенчатые террасы уплотнялись, наливались кирпично-красным оттенком, множились и вырастали к небу один над другим. Не башня, а целый…
– Это зиккурат! – Таня рывком поднялась с поваленного дерева и ощутила зуд в кончиках пальцев. Вот бы зарисовать, а то не поверят! Нечто величественное и монументальное, словно сошедшее со страниц учебников по истории Древней Месопотамии.
Пейзаж стремительно менялся: зиккурат отодвигался на задний план, его заслоняли мосты, стрельчатые арки, редкие сады, разбитые на квадратных каменных платформах.
– Город, – потрясенно прошептала Таня.
Грянул гром. Раскатистый, вибрирующий, эхом прокатившийся над крышами. Не гром – удар гонга.
– Гот-то-о! – благоговейно пропел Руди и возвел глаза к небу. Таня тоже запрокинула лицо и увидела соткавшееся над головой созвездие фонарей. Мягкий свет заливал выщербленные мостовые и ажурные балкончики, облупившаяся краска облетали с них, как осенняя листва: протяни руку – и поймаешь в горсть.
– Не двигайся, пока он не явится окончательно, – словно угадав Танины мысли, шепнул рыжий.
– Почему?
– Хочешь оказаться вмурованной в стену? Подожди, пока город настроится на нас.
– Как?
– Почует.
Руди замолчал, замолчала и Таня, послушно застыв на месте и широко распахнутыми глазами наблюдая, как город вырастает из пустоты.
Он обтекал их, как вода обтекала камни. Таня видела мягкие изгибы улиц, видела, как стена леса отодвинулась назад, превращаясь в городской парк, как, заслоняя его, один за одним нарисовались дома, и рельсы привычно улеглись на край мостовой.
Живой город.
(С) ЭВО
Нечто тёмное, медленно приближающееся в тумане, сначала казалось плотным высоким облаком. По мере приближения контуры становились всё чётче, цвета всё насыщеннее — и в какой-то момент Ферреро ясно увидел то, что висело в облаках впереди.
Оценить на глаз размер Эрикса было невозможно — отсутствовали предметы для сравнения. Верх летающего острова был совершенно плоским — он служил взлётно-посадочной полосой космодрома. Плоскогорье обрывалось крутыми стенами, на вид неотличимыми от натуральных меловых скал; по обрывам сверкали каскадами не то водопады, не то ледники, ветер порывами сдувал и трепал шлейфы жёлтой пыли. Ниже остров раздавался вширь складками долин, и там сквозь дымку проступали лабиринтоообразные искусственные структуры — города, фабрики; периодически вспыхивали огоньки, происходило сложное движение. Ниже населённого уровня гора начинала снова сужаться и тонула во мгле, и виднелись лишь какие-то тёмные корни, что свисали с обращённой книзу вершины Эрикса и пропадали в изжелта-белой бездне.
Лапута Эрикс. Венера 2480-е годы. "Облачный край" "Роза и Червь" неопубликованный отрывок...
Город удобно расположился в ущелье по соседству с рекой. Горы вокруг оберегали его от сильных ветров и морозов, дарили жителям прохладу в знойные дни. Некоторые члены общины обжили пещеры и гроты в окружающих возвышенностях, иные ставили неприхотливые хижины, но в небольшой долине уже строили глхатун (жилища) из камня и глины.
Глхатун представлял собой квадратное в плане полу подземное сооружение без окон со стенами из неотесанного камня с деревянным пирамидальным перекрытием, вершина которого имела дымовое отверстие — ердик, оттуда выходил дым и в жилище проникал дневной свет. В помещении имелся стенной очаг. Тонир занимал центральное место и был основной частью крестьянского жилья. В нем готовили пищу, он согревал жилище. Холодным зимним вечером, когда еда была готова, ее доставали, тонир накрывали крышкой, чтобы сохранить тепло, сверху расстилали полотно. Вокруг тонира стелили половики, на них садились члены семьи, вытянув ноги под полотном на крышке, кушали и грелись, лечились больные, засыпали там же.
Хозяйственное помещение примыкало к жилому без перегородки. В нем хранились продукты, имелась маслобойка и специальные ‘качели’ для лаваша, а также жернова и ступка для дробления зерна, посуда для приготовления пищи – горшочки, плошки и чаши. Выпечка лаваша – трудоемкий процесс поэтому хозяйки занималась им один день в два-три месяца, в конце всё складывали на ‘качели’ для лучшей сохранности – сухими и недосягаемыми для грызунов. Маслобойка была деревянной либо глиняной, овальной формы с отверстием наверху, куда вливалось молоко. Раскачивая маслобойку, взбивали молоко – в результате масло оставалось на стенках. Земляной пол в жилой части покрывали плетенные половики. Ночью они служили ложем. Люди спали, укрываясь материей или шкурами зверей. На другой стороне дома размещался загон для скота. Ради сохранения тепла зимой и прохлады летом глхатун был врыт в землю. В жилое помещение вели ступени.
Люди сооружали жилища в разных местах, используя рельеф местности, но в низине домики выстроились в ряд, образовав главную улицу на широкой тропе удобной для передвижения повозки с быками. Примыкая друг к другу, тут размещались мастерские, где жили и работали: кузнецы, скорняки, гончары и другие ремесленники. Дневные часы мастера проводили за работой: ковали железо, лепили горшки; обрабатывали овечью шерсть, кожу и мех; шили предметы одежды – платья, штаны, юбки, шапки, жилеты, накидки, трехи. У мастеров горожане могли приобрести все необходимое: одеяния и украшения, горшки для приготовления еды; орудия труда и защиты – плуги, косы, ножи, топоры, лук и стрелы, мечи. (город в Армении четыре тысячи лет назад)
https://author.today/work/8345 - Сон или не сон? История 3