Исс Вальдер

Почему повествование от первого лица звучит фальшиво (или как я перестала ненавидеть такое повествование и начала жить, хе) Есть честный момент: я долго ненавидела "я-повествование". Оно всегда для меня звучало дешево, даже если всем вокруг нравилось. "Я вошла”, “Я вздохнула" Я устал, босс… Проблема в том, что автор пытается увидеть героя снаружи, хотя герой не находится вне себя. Он не наблюдает. Он чувствует, реагирует. Живет ту жизнь, которую вы написали. Когда автор...

Мы мастерски научились создавать антигероев. Выписывать их травмы, усталость и цинизм. И это круто. Это глубоко и реалистично. Но в этой всеобщей серости мы потеряли контраст. Мы выкинули на свалку не просто картонку-паладина, а саму идею героя-архетипа. Того, кто светится. Я поймала себя на этом, в сотый раз играя в Ведьмак 3. Каждый поступок оборачивается говном. Каждый персонаж “просто делает, что должен”. Никто не верит ни во что, кроме своих ближних и своей выгоды. Мне хотелось сделать...

Когда-то образ сильной женщины был вызовом. Он ломал границы, в нём было дыхание свободы. Но теперь этот архетип превратился в товар с этикеткой (да и был им изначально, просто под другого заказчика). И продаётся он с тем же энтузиазмом, с каким раньше нам продавали принцесс в розовых платьях, просто упаковку сменили. Современные крупные студии, вроде Disney или Netflix, будто соревнуются, кто быстрее наклепает очередную независимую героиню. Она обязательно дерётся, хамит, никому не доверяет...

Когда-то мне казалось, что встроить конфликт в диалог близко к невозможному. Как заставить персонажей все время спорить? Неужели каждая сцена должна превращаться в скандал? Но конфликт — не всегда ссора. Иногда персонажи союзники. Друзья. Просто разные люди, вынужденные идти одним путем. И всего этого достаточно, чтобы между ними возникло трение. Диалог без конфликта — просто обмен данными. Или, что хуже, экспозиция под видом разговора. Страшнее этого — трансляция мыслей и...

Дитрих . Надломленный. Этот парень не просто получил удар судьбы — он был раздавлен ею. Его вера в честь и справедливость пошатнулась так сильно, что теперь каждый его шаг сопровождается внутренним трепетом. Выдранный с корнем. Представьте дерево, которое вырвали из родной земли. Дитрих потерял все — свой дом, положение, даже право называться рыцарем. Его вырвали из привычного мира так жестоко, что теперь он боится привязаться к чему-либо новому. Озлобленный. Горечь потерь делает его...