Щая Бабах

Учитесь вставать Я помню свое детское перманентное недоумение: для чего нам непременно нужно вставать, когда учитель, а тем более — завуч или директор, входит в класс? Необходимость вставать подается как этикетная обязанность ребенка, которую нужно выполнять с покорностью и почтением. И с расторопностью. Идеальная картина — синхронное мгновенное вставание класса и две секунды гробовой тишины после. Затем удовлетворенный взрослый кивком или словом позволяет детям сесть. Ленивое и вальяжное...

После баталий, разразившихся в комментариях к заметке о мифологизированном образе Сталина, возникла необходимость сформулировать теоретический базис, который объяснял бы причины существования полярных мнений в этой теме. Отмечу, что на серьезную научную ценность мои мысли не претендуют. Сформулировано все спонтанно, сбивчиво, местами косноязычно. А многие терминологические решения выдернуты из разных течений гуманитарной науки и используются не в исконном значении. Тезис 1. История в...

На березе прямо у дороги, метрах в пяти, обхватив ствол руками и ногами, сидел Сталин. Я даже видел, как у него об ствол замарались эти его синие штаны с красным лампасом. И вот я стою, сердце колотится. А он смотрит, топорщит усы. И глаза отливают, как у совы. Потом он крякнул, оттолкнулся и перескочил на соседнюю березу. Метра три пролетел. Я как заору, ногами по педалям не попал сперва, потом припустил и — ходу оттуда. Вроде слышал, как ветки еще раз сзади затрещали. Это отрывок из моего...

Трудный рассказ " Арифметика " родился и опубликован в моем сборнике "Коммунада". Писалось, как я уже упоминал здесь, трудно, больно. Много пришлось и проштудировать, чтобы антураж вышел естественным, натуральным и правдоподобным. Были раздумья, потому что концовка существовала в трех вариантах. Но результат мне нравится. Я сказал всё, что хотел сказать. В итоге посчитал, что "Арифметике" самое место во главе сборника, хоть и хотелось изначально открывать его чем-то более легким, простым и...

Прямо сейчас тружусь над новым рассказом для "Коммунады" . Он войдет в кавалькаду абсурдных историй идейно, но по стилю и сюжетно отличается. Выходит довольно серьезным, не стебным, ибо явление там исследую сложное. если пытаться иронизировать над такой темой - легко скатиться в совсем уж непотребное кощунство. Так что немного горькая выйдет история, хоть и цветистая. Плюс добрый человек в отзыве написал, что неплохо бы сеттинг из " Цвета сомнения" развить. А я поразмыслил, и понял, что в...

Посмотрел "Капитан Волконогов бежал". Притча о чекисте, который в 38-ом попадает под чистку, но спасается. И является ему видение - мертвый товарищ. И сказал товарищ: "если не простит тебя кто-то из близких того, кого ты замучил - угодишь в ад, как и мы все". И капитан Волконогов бежит. Во всех смыслах: от погони, от себя. И спешно пытается найти, добиться, вымолить прощение. Хорошо, что не посмотрел раньше - затащил бы невольно что-то в свою писанину. Или кое-что, возможно, совсем не...

Повесть "Бессловесные, как спящие цикады" - самый длинный художественный текст, который я когда-либо писал. Таков уж мой стиль - сушу материал по максимуму, не люблю растекаться мысью по древу, стараюсь сказать то, что хочу, как можно более кратко. "Бессловесные" - штука очень мрачная и беспросветная. Потому что она о войне. Антураж "а-ля Первая Мировая" был выбран из-за моего внутреннего ощущения: нам всем как будто нужно вернуться к началу, чтобы разобраться, что происходит с нами...

Снова пришло настроение и мысль, и в мой паноптикум абсурдных миниатюр упал рассказ "Цвет сомнения". Тема, как обычно, выхвачена из текущей повестки - образование, наши чаяния о том, какими мы хотим воспитать наших детей. Удалось сказать все, что я хотел, лаконично и не перебирая с сюрреализмом. Абсурдность есть, но она раскрывается в полемике с действительностью.

Сегодня я вспомнил строки, но не мог припомнить автора. Отправился в поисковик и нашел. Владимир Чиликин, поэт из Кыштыма, 1947-1999. Откуда в моей голове его строки, почему я не запомнил имени? Загадки пресловутой памяти. Стал читать и выпал на час из реальности. Поползла оторопь: даты в произведениях — не моложе 1980-х, а строки сегодняшние, унисонные моим тяжелым думам. Читал, тяжело ворочал мыслями. Всплакнул украдкой над парой автобиографических вещей. Дивился еще одному человеку,...