Хартман Ричард

Представь тишину. Не ту, что бывает в лесу или пустой комнате, а тишину космоса, доведенную до абсолюта. Тишину, которая не просто отсутствие звука, а активное, живое подавление всего сложного, мыслящего, хрупкого. Именно в такую тишину – густую, как смола, и холодную, как открытый космос – врывается стальной левиафан «Непобедимый», гордый символ человеческого могущества. Он пришел на Регис III не завоевывать, а спасать – найти пропавший «Кондор». И вот тут-то Станислав Лем начинает свою...

Видал ливни. Такие, что небо рвется пополам, вода стеной стоит, реки выходят из берегов, смывая все на своем пути. Земля превращается в болото, каждая колея – в ловушку, каждый шаг – борьба. Лошадь спотыкается, шляпа промокла насквозь, холод пробирает до костей, и кажется, будто весь этот чертов мир решил утонуть, утянув тебя за собой. Видал, как такие шторма смывают лагеря, планы, а то и жизни. Кажется, конца краю нет этой хляби, этой сплошной серой пелены. Но знаешь, что забавно? Как бы ни...

Дождь. Снова этот проклятый дождь. Он стучит по крышам и асфальту, как мелкокалиберные пули по бронежилету – навязчиво, безостановочно, выбивая последние крохи тепла из этого прогнившего города. Город? Нет. Это гигантская братская могила, облицованная неоном и бетоном. Холод пробирает до костей, глубже, чем нож предателя. Глубже, чем память. Усталость. Не та, что лечится сном. Та, что въелась в костный мозг, как ржавчина в ствол старого пистолета. Та, что делает каждый вдох усилием, а каждый...

В детстве я знал твердо: буду пиратом. Не тем, что грабит и убивает из мультиков, нет. Я мечтал о настоящем. О том, чьи глаза горят от ветра, вобравшего запах всех океанов мира. Чьи руки знают шершавость каната и холодок рукояти шпаги. О том, чей дом – это палуба под ногами, а потолок – бескрайнее небо, усыпанное незнакомыми южными звездами. Это была свобода в чистом виде. Не та, что «делай что хочешь», а та, что дышишь полной грудью, чувствуя простор. Когда горизонт – не граница, а...