Мафта: Огонь

И продолжение этой истории. Мы снова в самом начале — герои вошли и скрываются от властей, но одновременно ищут союзников. Пришло время встретиться одним героям с другими, но как это проделать, если все не доверяют всем?

И к этому добавим небольшое рассуждение об огне. Том, что греет сердце. Один огонь греет сердце душевным теплом, другой — жаждой мщения. Но пока горит хоть какой-то огонь — сердце живо.

Захар подошел к двери дома и оглянулся на богиню.
— Сюда?
Та пожала плечами.
— Здесь любой дом годится.
Захар посмотрел вдоль улицы в одну сторону, потом в другую.
— А куда делись жители?
Богиня промолчала. Серпентина зябко поежилась. Зур просто смотрел с таким видом, словно не понимал, как его сюда занесло. Захар ткнул в него пальцем.
— Ты ж, вроде, отсюда родом. Так куда жители делись?
Зур вздрогнул, поднял взгляд на Захара, и тут же снова наклонил голову.
— Не знаю... Наверное, погибли... — пробормотал он.
Захар хмыкнул и толкнул дверь. Подождал, заглянул внутрь.
— Мусор, грязь и гниль, — сказал он. — Зур, смотри, полный комфорт!
Захар дождался, пока его товарищи войдут, и стал показывать во все стороны, словно экскурсовод.
— Куча мусора, в которой наверняка можно найти что-нибудь интересное. Высохшая гниль в углу, чтоб выйти на улицу и сразу ощутить свежесть атмосферы Мафты.
Серпентина слушала все это со своим обычным, серьезным выражением. Зур же ежился и прятал руки в рукавах, где у него прятался телепортационный амулет.
— Выбираем комнаты? — спросил Захар, — или у нас есть еще дела?
Богиня покачала головой.
— Знакомство с местным жителем, — ответила она.
Захар мгновенно насторожился, повел рукой и яркий, ослепительный свет залил небольшую комнату. Казалось даже воздух вокруг него напрягся от готовности мгновенно вспыхнуть.
Серпентина немного сдвинулась вбок, чтобы освободить вокруг место на случай, если придется превратиться. Она была совсем маленькой, но все же не хотелось бы драконьей тушей впечатать товарища в стену.
В дальнем углу прошуршало что-то едва слышное, но Захар отреагировал немедленно. Широко и решительно шагнул, протянул руку и вытащил за шиворот мальчика.
Тот смотрел с безразличной покорностью и молчал.
— Ты кто? — спросил Захар.
Мальчик молчал.
— Боишься? — спросил Захар. Мальчик снова не ответил.
— Мне кажется, знакомство идет как-то не так, — Захар повернул голову к богине, и даже приотпустил мальчика. Провоцировал.
— Он слишком покорен, — сказала богиня. — Я потому и не услышала его снаружи — он сдался.
— Сдался? — Захар удивленно поднял брови. Повернулся к мальчику, сел перед ним, заглянул в глаза.
— Ты что, в самом деле сдался? — в голосе звучало добродушное любопытство, словно смотрел на диковинного зверька. Не оборачиваясь, спросил богиню:
— А ты можешь его как-то... поджечь, что ли? Твоя же специализация, вроде.
— Он должен меня сам впустить в сердце, — богиня покачала головой. Бронзовый колокольчик на ее шее даже не звякнул. — Увы, тут все работает по правилам.
— Ну, показать ему чего-нибудь? — Захар настаивал. — Не может так быть — он же дышит, значит, может что-то делать!
Богиня снова качнула головой.
— Даже когда я была демоном, мне сперва надо было, чтоб человек впустил меня в душу. Только ключи были разные. Человек всегда зажигает себя сам.
— Или с помощью друзей, — сказала Серпентина. Она смотрела из своего угла, и по ее лицу было совершенно непонятно, что она думает. Презирает мальчика ,который сдался? Сочувствует ему? Просто устала, и хочет, чтоб это все кончилось, и можно было отдыхать?
— С маленькой помощью друзей... — пробормотал Захар и отпустил плечо мальчика. Встал, подумал. Полез в чудесную сумку, что выдал им Козлик перед выходом, достал оттуда ломоть хлеба и половину головки сыра. Снял с пояса небольшой кинжал. Положил все это перед мальчиком.
— Жри, потом подумаем, что с тобой делать. — сказал он и отвернулся. Сел на корточки, принялся копаться в сумке. Серпентина глянула на Захара с недоумением, и увидела, как он подмигивает ей. Прикрыла глаза. Ей и не надо было делать вид, что устала, она и в самом деле вымоталась, день был длинным и сложным.
На шее богини едва слышно звякнул колокольчик.
Мальчик сидел неподвижно и тупо смотрел на разложенные перед ним вещи.
Захар копался в сумке. Зур сидел так тихо, словно его тут и не было.
Мальчик медленно и осторожно протянул руку к ножу. Медленно и осторожно глянул на сыр. На хлеб. На беззащитную спину мага прямо перед собой. На дверь, рядом с которой никого не было.
Пальцы сжали рукоять ножа.
Потом...
Он вскочил, ударил и прыгнул одновременно. Нож скользнул по магическому щиту, но мальчик даже не заметил этого. Он уже летел прочь.
Серпентина прыгнула наперерез. От стены отлетела девчонка, но беглеца придавила к земле драконья туша. Тонкие ручки пытались вывернуться из под мощных лап.
— Отпусти! — крикнул Захар, и Серпентина чуть сдвинулась в сторону.
Мальчишка вырвался и побежал.
Богиня исчезла.

Схи чувствовал, как с каждым шагом словно разрывается тупая и холодная пелена, что охватила его, когда мать не вернулась. Когда это было? Вчера? Позавчера? Вечность назад?
Неважно.
Он вырвался, его хотели принести в жертву, или съесть, или еще что-нибудь. С таким, как он, обязательно сделается что-нибудь отвратительное. Но он вырвался, украл нож и бежал. Бежал!
Бежал и чувствовал, что бежит не один. Словно рядом бежит кто-то горячий, яростный и могучий. Кто-то похожий на нож в его руке.
Как ловко Схи ударил! Глупый голомордый дядька думал, что Схи совсем окоченел, а Схи ударил — сильно, безжалостно!
Он, конечно, не останавливался, чтобы оценить, насколько сильно ранен тот странный дядька. Не до того было. На него напало страшное чудище с огромными зубами и когтями, но он вырвался, спасся, и теперь...
«Тхига, — шепнул тот, что бежал рядом. — Ты же знаешь, где его искать, верно...»
Схи не знал. Но он не даром жил в этом городе. Кто же не знает про безумного Тхигу?
Если прийти куда надо и сказать, то слова вскоре дойдут до него. Но зачем?
«Затем, что в нем тоже горит огонь», — твердо ответил голос того, что бежал рядом. От его слов становилось теплее где-то внутри. Не так, как от мамы, это было не ласковое тепло, которе угасло навсегда, от которого осталась лишь холодная дыра в памяти. Это было злое и мстительное пламя. В этих словах горел огонь.
От этого огня хотелось бежать — но не спасаться, не прятаться, а догонять, настигать и бить. Жечь. Резать — в спину, в лицо, по ногам.
И Тхига как раз тот человек, что одержим именно этим пламенем.
Схи остановился и оглянулся. За ним никто не гнался, но он не мог стоять долго. Он снова побежал — к реке, туда, где есть старая харчевня, где по слухам надо громко сказать о том, что ночью не светит солнце. Или что-то в этом духе, Схи не знал точно, но был уверен, что даже если он ошибется в паре слов — Тхиге все равно доложат.

— Он не ранил тебя? — Серпентина с беспокойством глядела на Захара.
— Да ладно, я ж все таки боевой маг, — Захар аккуратно подобрал кусок сыра и осмотрел его. — Только ножик спер...
— Ты же сам ему его подсунул, — на драконьей морде Серпентины эмоции разобрать было еще труднее, чем на человеческой, но в голосе слышалось замешательство.
— Ага, — ответил Захар и достал из сапога еще один нож. Отрезал кусок сыра, положил на хлеб. — Будешь?
Серпентина помотала головой.
В углу появилась богиня. Кивнула Захару.
— Получилось, — сказала она.
— Из искры возгорелось? — спросил тот.
— Я раздула немного, — ответила богиня. — Теперь он побежит, и найдет нам банду свободолюбов.
— А я думал, ты их и сама можешь услышать, — сказал Захар и откусил от своего хлеба.
— Могу, — сказала богиня. — Только они не поверят, если мы к ним прямо так придем.