Служба испорченных цитат: "Я Пастернака не читал..."

- Играет ли ваш ансамбль на заказ?

- Да, играет.

- (протягивая купюру) Тогда сыграйте в домино. (с)

Вчера во время обсуждения псевдо-цитаты "Признание - царица доказательств" у меня поинтересовались, не расскажу ли я про псевдо-цитату "Я Пастернака не читал, но осуждаю". Выполняю пожелание, тем более, что тема вполне литературная.

_________________

Фраза "Я Пастернака не читал, но осуждаю" стала у нас поговоркой. По распространенному мнению, была произнесена во время всенародного осуждения Бориса Пастернака, опубликовавшего роман "Доктор Живаго" за границей и получившего за него Нобелевскую премию. 

Фраза стала символом тупости советского "обличения инакомыслящих" и мемом из серии "я свидетель, что случилось?".

В этом качестве активнейшим образом используется до сих пор. Так, не далее как в апреле 2019 г. политолог Дмитрий Орешкин, осуждая лидера коммунистов Геннадия Зюганова за призыв к сносу "Ельцин-центра", писал: 

"Поскольку Зюганов живет в мифологическом пространстве, как и его избиратели, он Ленина естественно не читает, в «Ельцин-центр» не ходит, Пастернака тоже не читал, но осуждает – это вполне советские традиции. Ничего удивительного, ничего приятного, и это знак того, что мы опять возвращаемся к советскому ментальному тупику, когда живем в вымышленном пространстве – это не то, как было на самом деле, а то как выгодно это представить нынешним властям".

 Про "не то, как было на самом деле, а то как выгодно это представить" - это Орешкин к месту сказал.

Потому что на самом деле фраза "Не читал, но осуждаю" во время осуждения Пастернака нигде не зафиксирована. 

Это словосочетание является так называемой "ложной цитатой", позднейшим описанием, которое вдруг по разным причинам стали выдавать за прямую речь.

Но давайте разберемся с тем, что же произошло.

Было ли осуждение Пастернака за роман "Доктор Живаго"?

Было  и очень жесткое. С полосами "писем трудящихся" в ведущих газетах страны, со звучащими с высоких трибун словосочетаниями "озлобленная шавка", "лягушка в болоте", "свинья, которая гадит там, где ест" и призывами выслать Пастернака за границу. 

И здесь необходимо заметить, что современник поэта, написавший о нем: "Пастернак любил всё русское и готов был простить своей Родине все ее недостатки" - был абсолютно прав. Несмотря на то, что родители поэта и его сестры эмигрировали из советской России в Германию  еще в 1921 году, уезжать из страны Пастернак категорически отказался. 

Более того - узнав, что на собрании Московского Союза Писателей речь зашла о том, чтобы просить Правительство лишить его гражданства,  Борис Пастернак написал письмо Хрущеву: "Уважаемый Никита Сергеевич... мне стало известно о том, что правительство "не чинило бы никаких препятствий моему выезду...". Для меня это невозможно. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой. Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне её". 

Петр Белов. Пастернак. 1987 г.

Но я отвлекся. Вернемся к "не читал, но осуждаю". Наиболее распространены три версии авторства этой фразы.

Первая - выступление драматурга и редактора "Огонька" А. В. Софронова на общемосковском собрании писателей 31 октября 1958 г. Софронов рассказывал о своем общении с чилийским писателем Дельмагом, читавшим роман:

"... писатель Дельмаг был очень подробно информирован о некоторых событиях нашей литературы. Так, он сказал мне: «Странно вы себя ведете с Борисом Пастернаком, он ваш враг».Я книгу не читал тогда и сейчас не читал.Я говорю: «Знаете, это очень странный человек, заблуждающийся, с ложной философией, у нас его считают несколько юродивым». Он говорит: «Бросьте, какой он юродивый! Он совсем не юродивый...".

Вторая - заметка старшего машиниста экскаватора из Сталинграда Филиппа Васильцева «Лягушка в болоте», опубликованная в «Литературной газете» (№ 131 от 01.11.58): 

«Что за оказия? Газеты пишут про какого то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего я о нем до сих пор не знал, никогда его книг не читал. (…) Допустим, лягушка недовольна и еще квакает. А мне, строителю, слушать ее некогда. Мы делом заняты. Нет, я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше».

Наконец, третью версию в последнее время активно продвигают украинцы. Речь о заметке «Вилазка ворога» украинского прозаика Петро Панча, опубликованной в октябрьском (№ 85) номере за 1958 год украиноязычного киевского издания «Лiтературна газета»: "Борис Пастернак написав роман «Доктор Живаго». Я його не читав, але не маю пiдстав не вiрити редколегiї журналу «Новый мир», що роман поганий…".

Как вы видите, все три варианта никак не тянут на высмеиваемую позицию: «не читал роман, но считаю, что он плох» . Осуждали все-таки не нечитанный роман, а публикацию рукописи за границей, в стане "идеологических врагов".

Откуда же взялся мем "не читал, но осуждаю"? Один из исследователей этого вопроса завершил свое исследование фразой: "По настоящему крылатой фраза стала, по видимому, лишь в перестроечные годы, после публикации романа Пастернака в СССР". 

Именно так. 

Впервые словосочетание "не читал, но осуждаю" применительно к травле Пастернака прозвучало в статье известного литературоведа Натальи Ивановой "Смерть и воскресение доктора Живаго", вышедшей в пятом номере журнала "Юность" за 1988 год. 

Причем статья действительно была приурочена к окончанию публикации "Доктора Живаго" в "Новом мире".

Надо сказать, что в своей работе критик была очень корректна, и употребила эту фразу, проводя параллели между травлей Пастернака и аналогичным случаем с романом Бориса Пильняка "Красное дерево", произошедшим еще в 20-е годы:

"Откровенный, злобный погром Б. Пильняка, чья повесть «Красное дерево» была напечатана в берлинском издательстве «Петрополис», печально перекликается в моем сознании с травлей Б. Пастернака в 1958-м. [...] Именно тогда возникла логика: я романа не читал, но осуждаю. К глубочайшему моему сожалению, ее продемонстрировал даже В. Маяковский, выступивший от РЕФа. Он пренебрежительно писал: «Повесть о «Красном дереве» Бориса Пильняк (так, что ли?) впрочем, и другие повести и его, и многих других не читал», однако «в сегодняшние дни густеющих туч это равно фронтовой измене»".

Вот только другие журналисты уже не обладали щепетильностью  Ивановой. Удачное словосочетание "не читал, но осуждаю" всем понравилось, и его принялись употреблять в хвост и в гриву уже безо всяких оговорок, выдавая за чистую монету.

И понеслась...