Охотник далеко не по своей воле оказался в стылом мире Пристолпья. Но он не позволил стечению роковых для многих других людей обстоятельств сделать себя безвольной жертвой. Он боролся и продолжает упорно бороться с самого первого дня появления в этом безрадостном снежном и лютом мире. Он не позволяет себе расслабиться, зная, что от его усилий и устремлений зависит уже не только он сам, но жизни и судьбы поверивших в него людей. Пробиваясь сквозь снег, охотясь на огромных медведей ради мяса и шкур, спасаясь от летающих тварей и бродящих в пурге ледяных ходоков с электрическими пульсарами в груди, Охотник не отказывается и от новых задач, с готовностью согласившись принять участие в первой за долгое время экспедиции Бункера. Уверенно держа в руках рычаги управления тяжелого вездехода, он с горсткой смельчаков отправляется в опасный путь к земному бункеру Старый Капитан, что давно уже перестал выходить на связь...
Что, если вся твоя жизнь — это не реальность, а сценарий, который ты можешь переписать?
Эта книга — не просто о деньгах, успехе и духовности. Это вызов. Путеводитель. Манифест пробуждённой личности.
Ты держишь в руках не мотивационный бестселлер на один вечер. Ты держишь в руках ключ к своей настоящей жизни.
⚡ Почему одни становятся богатыми, а другие живут в бедности? ⚡ Как богатство связано с внутренним состоянием, а не с цифрами? ⚡ Почему интуиция важнее инструкций, а одиночество — мощнее связей? ⚡ Как объединить философию, психологию, духовную практику и бизнес?
От Сократа до Киосаки, от буддизма до нейронауки, от Марка Аврелия до Илона Маска — эта книга собирает лучшие идеи человечества, чтобы пробудить твою силу.
Рецензия Владимира Дорохина на творчество Юрия Тубольцева: В современном мире жанр афористики гораздо менее популярен, чем поэзия и уж тем более проза - однако тем проще читателям благодаря всеведущему Интернету находить действительно достойных авторов. Одним из таких, на мой взгляд, является Юрий Тубольцев, ведь в его творчестве можно обнаружить грани самых различных направлений: и софистики, и абсурдизма, и юмора, и сатиры, и парадоксов... Но отраднее всего, когда он смешивает всё воедино и как будто существует над литературными рамками. В конце подобных творческих экспериментов, на удивление, у Юрия Тубольцева рождаются довольно глубокие философские изречения, в которых вольные искания умножаются на богатый жизненный опыт. Благодаря этому практический каждый серьёзный афоризм Юрия Тубольцева - из разряда избранных - по праву в будущем сможет встать рядом с произведениями таких творцов, как Станислав Ежи Лец, Аркадий Давидович и Веселин Георгиев.
Глубоко в подземелье, среди гула насосов и дыхания стальных труб, живет кочегар Иван. Для него бетонные многоэтажки — не просто дома, а единый, дышащий организм — гигантский Муравейник. Его ритм — это стук сердца системы, его таинства происходят в сырых тоннелях теплотрасс. Однажды Иван находит странные наросты — чёрные соты, пульсирующие таинственным теплом. Внутри — причудливые коллекции: стеклянный глаз, ржавая монета, обломки чужой жизни. Это открытие рушит привычную реальность. Муравейник не просто существует — он мыслит, творит и возводит в своих недрах пугающие шедевры из праха человеческого быта. Из смотрителя котлов Иван превращается в жреца и исследователя, одержимого диалогом с коллективным разумом. Но его прозрение грозит обернуться безумием в глазах начальства, для которого любое отклонение — авария. Готов ли он принести себя в дар, чтобы услышать шепот исполина и стать частью новой, рождающейся в бетоне жизни?..
Мне жалко Одина. Я искренне соболезную одноглазому хозяину Валхаллы и повелителю валькирий. Два ворона - Хугин и Мунин, «думающий» и «помнящий» - летают над миром. А вернувшись к владельцу, вставляют, вбивают ему в уши свои клювы. И орут новости. Прямо в мозг. Что придумалось, что вспомнилось. Пернатые «колокола громкого боя». Клювастые «сирены воздушной тревоги». И не заткнуть их. Мне - легче, я человек - не бог. Я знаю - чтобы не случилось в мире, «крокодил» выберет цель, а «обезьяна» найдёт дорогу. Ну, или сдохну...
Призраки существуют. Но это не духи умерших, а следы их привычек, навсегда оставленные в материи. В основе этого текста лежит «Закон сохранения образа» — философская идея о том, что любое осмысленное, ритмичное действие стремится к автономии и продолжается после исчезновения своего создателя. На примере монаха, чей шаг навсегда отпечатался на ступени, автор исследует грань между одушевлённым и неодушевлённым, предлагая новое понимание памяти, вечности и подлинного следа, который человек может оставить в мире.
Представьте, что вы добились успехов в своем творчестве, как вас узнают на улице и в транспорте, и как вас зовут на интервью. Вы волнуетесь, боитесь сказать что-то не то, представляете ваше первое интервью.
Размышление о том, как обычный свет становится тихим посланием. Окно, в котором горит огонёк, одинокий фонарь в переулке или луч маяка — всё это может вдруг ощущаться как безмолвный знак, обращённый лично к вам. Феномен рождается на стыке внешнего мира и внутреннего одиночества, когда взгляд, настроенный на поиск смысла, превращает нейтральное явление в интимный диалог с невидимым собеседником. Это не иллюзия, а особая форма узнавания — хрупкий мост, возникающий между двумя одиночествами в освещённом пространстве. И в этой мгновенной связи рождается тихая уверенность, что наше существование не остаётся незамеченным в безмолвной вселенной.
Что, если наше последнее «прощай» — всего лишь первое предложение в книге, которую мы будем читать всю оставшуюся жизнь? Эссе-медитация о том, как невысказанное слово тяжелеет свинцом в легких, а незавершенный жест навеки застывает в воздухе. Это путешествие к пониманию, что подлинная любовь — это договор о вечном диалоге, а тишина после ухода говорит громче любого слова. Здесь рана прощания оборачивается даром, а многоточие становится единственно честным знаком препинания между двумя сердцами.
Город Блаомор наполнен беззаконием до самых краёв, и скоро чаша опрокинется, вскрывая загноившиеся слои общества. В этот тяжёлый момент, одна из самых острых проблем объявит себя — банды хулиганов, что дышат грабежом, драками и убийствами, заполнят всё, даже самые тёмные закоулки города. Последние хуже всего, ведь два, ещё тёплых тела, привлекают защитников правопорядка на нужный след. Но, ещё хуже, когда за дело берутся два следователя, что не переносят друг друга и нелепо скрывают свои недостатки, почти прямым текстом заявляют окружающему их миру: что сделать они, ничего не могут, но притворятся, что приложили все возможные усилия…Но вот что интересно, это начала для громкой истории или для неординарной шутки? Вопрос хороший, особенно когда два следователя понимают, что происходит вокруг.
Через призму лакановского Реального, дерридианской деконструкции и юнгианской тени, текст раскрывает, как именно умолчание, намёк и пауза становятся последними бастионами смысла в эпоху тотальной прозрачности и цифрового шума. Это путешествие к истокам коммуникации, где встреча с Другим возможна лишь через взаимное узнавание наших внутренних, невысказанных ландшафтов.
Для тех, кто устал от гладкости однозначных ответов и жаждет вернуть слову его первоначальный вес и тайну. Для тех, кто готов увидеть в тени не отсутствие света, а его иную, бесконечно глубокую модуляцию.
Русский у-вэй у колодца: как прощаться, не сорвав цветок и не поймав отражение. Платоновская интонация в разговоре деда и внука о простоте, которая сложнее любой загадки.