Мафта: Выступление

Честно говоря, я, похоже, сам себя облапошил. План ведь был какой? В начале лета быстренько дописать "Дракона", а тут и уже начало "Мафты" почти готово... Но - покатилась жизнь по лагерям, и фиг мне, а не дописывать. И все тянется, и тянется... и явно уже никому не интересна эта самая Мафта - и правильно, книги-то нет, а есть только обрывки и кусочки. Извините меня за такой заход, я надеялся насовсем другое.

Но раз уж впрягся, надо тащить до упора. И теперь еще один кусочек - выход из подполья. Помните, там в одной из серий был такой пророк, что висел на цепях, как Кощей. Вот, он-то и увидит все:

Скоро конец, я знаю, я знаю.
Второй день не кормят, забыли, скоро съедят меня.
Страшно? Наверное. Я устал бояться.
У меня сейчас как ни повернись ― мне конец. Плохой, ужасный, отвратительный.
Мерзкий, вонючий, грязный, гадкий ― какой отрицательный эпитет ни возьми, любой подойдет и любой будет слишком слаб.
Смириться с этим нельзя, но можно как-то привыкнуть. Я стараюсь не думать об этом, но мысли все равно возвращаются. Даже нетерпение уже появляется ― да сколько можно то уже? Пусть плохое произойдет наконец, пусть кончится ожидание…
Интересно, а если от голода сдохну, пока рядом никого не будет, мою душу тоже сожрет какая нибудь тварь? Или я все же успею сбежать к богам?
А сдохну от голода уже скоро, все тело болит, ноют вывихнутые суставы, отбитые внутренности, непрерывно слезятся глаза, кажется, уже гноем, в ушах уже звенит…
Стоп, это не в ушах, это снаружи!
Как же я перепутал?
Это точно снаружи. То, что звенело вчера и позавчера, было нереально, где-то в мечтах. А вот это ― снаружи.
Интересно. Хоть цирк перед концом посмотреть.
Все равно пропадать, а так, может, отвлекусь и станет не так страшно ждать.
Всматриваюсь. Слушаю звон и всматриваюсь.

Вот это да!

Площадь. Главная площадь, где когда-то пожарный колокол висел. Теперь тут висит какая-то железяка, и здоровенный воин лупит по ней со всей дури другой железкой. Рядом мелкая девка стоит, держит в руках что-то типа флага. Чуть поодаль кто-то знакомый... Надо же, Тхига собственной персоной! Живой еще, старый урод. Мрачен, как всегда ждет неприятностей, как всегда, готов биться, уходить, ускользать, бить беспощадно в спину… Хороший человек.
Он ведь еще до всего этого бардака поднимал возню против демонов. Его тогда по спине палицей погладили, с тех пор горбатым ходит.
Я его помню. Прости, Тхига, ты был тогда прав, а я струсил выйти вместе с тобой. Жаль. Меня бы тогда вместе с тобой угробили, и сейчас я не ждал бы своей участи. Умер бы чисто и честно.
Тогда это казалось страшным… Куда же, Тхига, ты вышел сегодня?
На звон собирается народ. Робко, осторожно выглядывает, смотрит, даже принюхивается. Как крысы, честное слово. Страшно-страшно. Звон на весь город ― не к добру, не к добру. Эх, глупые люди, добра уже не осталось, последнее добро сгорело еще три года назад, только вы не замечали. Вы и сейчас стараетесь не замечать, и не заметите, аж пока не увидите прямо перед носом пасти демонов. Теперь всем вам одна дорога ― демонам в пасть, только вы об этом не знаете. Даже Тхиге вряд ли удастся отвертеться от этого.
Трое прямо в центре площади, подняли звон на весь город. Праздник затеяли?
Тхига может. А вояка с билом ― отсюда вижу, еще фанатичнее Тхиги.
― Слушайте, люди! ― голос девки пронзительный, визгливый. Злой голос.
― Нас обманули! Нас заманили к гибели!
Ну, зачем ты так, девочка… Да, все верно, но говорить людям это сейчас жестоко. Что ты можешь сделать? Если бы можно было спасти хоть что-то, хоть кого-то, имело бы смысл кричать правду, а так ― если уж не избежать корчиться в ужасе и исходить визгом, то лучше начать это попозже…

Но... Тхига никогда не пошел бы на дело, у которого не было бы прикрытия. Даже тогда он выжил, несмотря на палицу, его прикрывали товарищи, они и вытащили полутруп, вытащили и откачали. Он что-то задумал. Он чем-то защитился, прикрылся.
Он та еще крыса, если он выполз на середину площади, значит...
Пока девушка визжит всем правду-матку, осмотрюсь.
Люди боятся-боятся, но потихоньку выползают. Вояка долбит в импровизированный колокол, монотонно и гулко. Девушка говорит в ритм.

Бла-бла-бла! Баммм!
Бла-бла-бла! Баммм!
Бла-бла-бла! Баммм!

Никакого прикрытия. Вот-вот из дворца набегут, и хорошо, если только стража, а не демонические твари, а Тиртхига стоит посреди площади, как будто бессмертный.
Смотрю еще…

Мать моя, как же я не увидел сразу! А Жрец-то думал, что я пророк, и вижу суть вещей…
Бла-бла-бла! Баммм! ― и в людях что-то начинает загораться. Прямо в людях вокруг.
А рыже-алое пламя горит в самом воине, и в девице тоже. И даже Тхига загорелся, а может, с самого начала горел, только я не видел. Не зря же он пришел сюда вот так.

Бла-бла-бла! Баммм!
Свобода от демонической дряни! Бамм!
Вернуть Старых Богов! Бамм!
Хватит убивать друг друга! Бамм!
Вновь взойдет Солнце! Бамм!
Довольно бояться по углам! Бамм!

Колокол!
Что же я там бормотал в трансе? Совсем недавно же было... После трансов я сам смутно помню, что там было…

Дева в алом бьет в колокол!
Меч сверкает Солнцем!

Или что-то в этом духе, не помню… Неважно!
Это оно, это то, это, это…

Боги возвращаются!

Вижу, как множество огоньков в людях сливаются в один, по всей площади пляшет невидимый огонь, над визгливой ораторшей развевается алый флаг, черная дрянь корчится, горит, исчезает, и над призрачным пламенем поднимается ухмыляющаяся девица с лисьим хвостом, одетая в порванный рабский ошейник, с когтистой птичьей лапой на одной ноге и копытом на другой. Рыжие волосы поднимаются над головой факелом, пламенно-рыже-алая шерсть покрывает все тело.

Дева в Алом!
Я узнал её!

И люди выпрямляются, и руки сжимают оружие, палки, камни, инструменты разные.
И рядом с Тхигой появляются люди, его офицеры, начинают новоявленное ополчение строить, разбивать на группы, раздавать оружие.
Тхига с помощью Богини идет штурмовать дворец!
Не помню такой Богини, но не важно. Я счастлив видеть любую, хоть Смерть, хоть Луну, хоть Царицу Цветов!
Богиня, мне очень нужна помощь!

Оборачивается, улыбается, шепчет прямо сердце
― Не бойся, воин духа, помощь идет. Держись.
Дыхание охватывает все тело, дыхание несет меня обратно в тело, греет, придает мне сил…
Держусь. Открываю глаза, улыбаюсь, смотрю на мутную и темную свою темницу… Глаза у меня, похоже, совсем скисли, но помощь близка.
Вишу в цепях, голый, полуслепой и облезлый в центре дворца, населенного демоническими тварями и держусь.
Уверен, если сейчас глянуть на меня, во мне тоже горит рыже-алое пламя. Хоть маленький огонек. Я счастлив.

Счастье ― это когда к тебе идут на помощь!