а-тудэй-сюдэй

Сразу признаюсь: буду необъективен. Вот люблю я тексты Павла Смолина. Они такие симпатичные, доброжелательные ко всему миру, улыбчивые. Знаковое для меня слово, которое он устами своих героев частенько употребляет - «потешный». С разными окончаниями: -ая, -ое, -ые. И этот ласковый привкус потешности не отпускает меня при чтении произведений этого автора — милота да и только! Когда я погружаюсь в тексты Смолина, то ни капельки не боюсь за главного героя. Знаю: всё будет хорошо. И не...

Впечатляющая книга. Многоплановая. В ней есть, кажется, всё. Во-первых, конечно, в ней есть то, что притягивает читателей, желающих погрузиться в атмосферу СССР. Почти утраченную атмосферу, понемногу исчезающую из памяти даже тех, кто провёл в СССР лучшие годы своей жизни. Бытовые подробности внешне малозначительные детали — это постепенно забывается. А помнить хочется. Например: «Ах, эти советские кафе, в которых в тяжелых вазочках из нержавеющей стали подавали шарики, политые ароматным...

За что я уважаю многотомную сагу Бирюка, так это за свободу. Авторскую. Читаешь — и чувствуешь, что нет у автора никаких вериг на руках, пишет он то, что пишется, и думает то, что думается. По ходу дела зарывается в летописи, в техническую литературу, в прочие источники, а вот то, что нынче (да и всегда) было главным для беллетриста, именно же увлекательность повествования — это для него даже не на пятом месте, а примерно на пятидесятом. Нет, когда Бирюк начинает непосредственно про...

Я очень уважаю питерского писателя Максима Андреевича Далина. Практически всё творчество Далина пропитано неприятием ксенофобии, стремлением показать и доказать, что инаковость, необычность - это вовсе даже не плохо и вообще - нормально. Показать на фантастических примерах, разумеется. Так, в его "Лестнице из терновника" нормальна инаковость двуполых инопланетян, в "Слугах Зла" - инаковость орков, в "Убить некроманта" - соответственно, некроманта. И так далее. Ксенофобия, имеющая в реальной...

Вечность - как она есть Замечено, что каждая книга отвечает на вопрос. Но не каждый читатель этот вопрос задаёт. У меня такое частенько: прочитал ответ - а он мне нужен был? Например: нафик мне знать поженятся ли (вариант - разведутся ли?) некие Х и Y? Или - кто убил персонажа Z: персонаж Q или F, или, наоборот, W? Чёрствость, граничащая с наплевательским пофигизмом по отношению к столь животрепещущим проблемам, разумеется, никак не может характеризовать меня положительно. Только...

Как написать честную рецензию, при этом не обидев автора? (Автора, авторшу, авторессу — как ни напиши, всё получается обидно.) Можно, конечно, сразу начинать хвалить: ах, этот чудесный дух викторианской эпохи, отсылающий нас к апогею власти Британской империи! Ах, этот обаятельный юмор, будто бы позаимствованный из цикла романов про Дживса и Вустера (что, разумеется, не совсем верно — Вудхауз писал про начало ХХ века, а в рецензируемой повести действие происходит в конце XIX века). Впрочем...

Это первая книга, которую я прочёл у Мамбурина Харитона Байконурович а. И что-то мне подсказывает, что она — не только первая, но и последняя. Не потому, что книга не понравилась, а потому что — наоборот. Слишком уж она оказалась яркой, слишком круто замешана в ней в единое целое психология, социология и фантастика, и слишком уж я не хочу разочаровываться в авторе. А ведь если начну читать его дальше, то очень даже могу разочароваться: сами знаете, писать семитомные циклы, всё...

Бывает так, что в моих «читательских» глазах два произведения совершенно разных автора вдруг оказываются очень похожими. Но противоположными. Типа, «инь и ян». О подобных случаях как-то высказался классик: «Бывает, приходят мысли стройные и красивые — как лебеди. Только черные». Это странное сближение-противостояние выявилось у меня при чтении многотомной песни-сказки «Моя анимежизнь». Сия чудесная вещичка сразу сопоставилась в моём сознании с небезызвестной серией Кощиенко «Косплей Сергея...

В название этой книги вкралась, вероятно, небольшая опечатка. Назваться должно было быть (наверно) не «Смерть Айдола», а «Разочарование богини» (как продолжение первой книги — «Подарок богини»). Ибо финал тут однозначен: дарованную голубизну глаз забрали обратно на посмертные небеса. Чем же оказалось разочаровано «верховное руководство»? Как ни парадоксально, но талантом и необычайной придумкой автора романа. А придумал он вещь, ранее не встречавшуюся (по крайней мере — мне) у других...

Пишу сие не по своей воле, а «волею пославшей мя»… вернее, пославшего мя — короче, автора данного произведения. В «Послесловии» он прямо меня попросил: «Не знаю, буду ли продолжать. Если считаешь что нужно, дай знать.» Вот я и даю. В чуть развёрнутой форме. Если не в развёрнутой, то получится вовсе односложно: нужно! Однако ж, хочется обосновать. А обоснование читательского мнения всегда начинается с читательского же впечатления о прочитанном. И вот тут — закавыка. Потому что мнений у...

Я всё никак не мог объяснить себе феномен Кощиенко, а именно его "Косплея..." - пока не вспомнил одного француза. Был такой писатель - Жюль Верн. Не то чтоб он был такой уж великий стилист и кудесник французского слова, но публика его почитала и почитывала. А однажды оный Жюль Верн принялся писать роман «Вокруг света за восемьдесят дней». И в процессе написания стал его выкладывать (говоря современным интернетовским языком) на страницы одной ежедневной парижской газеты. Которая в процессе...

«Косплей…» на самом деле – это роман нравов. Или бытописательский роман. Западноевропейские классики XIX века очень любили этот жанр. По сути всё творчество Бальзака (цикл его романов под общим заголовком «Человеческая комедия») или Золя (с его Ругон-Маккарами) – это бытописательское освещение современных им нравов. А Диккенс? А тот же Драйзер? Все они грешили этим. Правда, классики не стеснялись разбавлять своё бытописательство изобильными любовными линиями. И в этом состоит их глубокое...