Роберт Рочев

ПОЛЕТ ЗЕБРЫ, или тыгыдымское безарбузие Примечание: "тыгыдымское безарбузие" - цитата из рецензии, написанной предыдущим критиком. Эпиграф — Голая баба режет бандитов магическим мечом на полуразрушенном дирижабле. Да, обычный вторник, - пробормотал Эзель. Пролог - Дирижабли есть? - Есть .- Высокие кирпичные трубы есть? - В наличии. - Социальная несправедливость с шикующей аристократией и прозябающими в нищете народными массами есть? - Туточки. - Всё ясно, господа, перед...

ИДЕНТИФИКАЦИЯ МАРКА, или рецензия на роман Г.Л. Олди "Волк". Господа, а Вы знаете, как будет "железнодорожный вокзал" по-белорусски? Нет? Представьте,"чыгуначны вакзал"! А "красота" на польском? Ни за что не поверите, "uroda"! Ха-ха-ха! ** Испанский или голландский языки для нас не смешны, он просто другие. Родственные же наречия воспринимаются как коверканье родного, и потому нередко кажутся забавными. Когда же речь идёт не о причудах лингвогенезиса, а о вещах более серьёзных, то...

А в попугаях он гора-а-а-здо длиннее... " Всех нас, в конце концов, похоронят рано или поздно, только Пепе завернут в его пыльный Юнион, а меня может быть и не завернут вовсе ". Цвет настроения "Сантиметров" - серый. Все 50 оттенков и даже больше: от колера мыши, провисевшей в Вашем холодильнике двое суток, до цвета боков серебристо-вороной кобылы, что проскакала двадцать миль по пыльной дороге. Нет, здесь есть юмор, но он тоже мрачен как босс, выдающий работнику его мани. Язык...

Стояла обещающая коронавирус погожая весенняя погода: дул тёплый ветерок, на деревьях набухали почки. - Опять гестапо зверствует, - подумал Штирлиц. Не очень молодой рецензент Роберт Рочев сидел на скамейке, читал книгу и улыбался. Рядом сидела очень немолодая женщина и как заведённая повторяла: "Ишь ты! Ишь ты! Ишь ты!" Товарищ Рочев повернулся к ней и приветливо кивнул. Название произведения товарищ женщина угадала верно. ** Книга полна иронии, сарказма, а местами - и откровенного...

Шесть моментов лета В старой петербургской квартире, за столом, забранным выцветшей скатертью, сидели два человека. Один - автор этой повести Вадим Яловецкий. Второй собеседник (помоложе) - рецензент Роберт Рочев. Сидя напротив автора, он тщательно строчил на стандартном листе бумаги агентурное донесение... Момент 1. Текст повести разбит на шесть эпизодов из жизни Александра Кудрявцева, внештатного сотрудника советской милиции с оперативным псевдонимом Штирлиц. Позднее на первый план...

Рецензент Роберт Рочев висел на дыбе читал книгу. Потом он заварил себе калебас матэ и продолжил читать книгу. Потом к нему пришли друзья, и они начали читать книгу вместе. И вот теперь он смутно восстанавливал эти "потом", удивлённо тряся опухшей головой. "В голове словно лежало тяжёлое ядро, давящее на затылок и глаза, не дававшее дышать". ** Первое. Автор не ленится использовать букву Ё, что для такого ё бо люба как я считается за сто очков к карме. Второе. Использование...

По просьбам пацанов, продолжаю нести культурку в массы, ять. Кароч, живёт у нас в падике один Эдуард. Нет, не из этих, не из радужных. Пацан в целом правильный, хоть и очкозавр. А то, что в гимназию ходит с каким-то там уклоном, ну это бывает. Я когда бухой домой возвращаюсь, тоже на прямого не сильно похож. Стопанули мы его однажды на предмет мобилы позвонить. А у него в руках книжка - «Герой должен быть один». Название зацепило, ну я и взял почитать. Точняк же, боевик. А может и про...

Для начала (уж простите зануду) небольшая религиоведческая справка: В японской религии синто нет слова, идентичного христианскому термину "грех". Потому что "загрязнение" в этой системе верований не предполагает злонамеренности. Прикончил человека специально - осквернён, убил его случайно - тоже осквернён, просто находился рядом - всё равно осквернён. Потому похороны в Японии и проходят по буддийскому обряду: адепты синто со смертью лишний раз дела иметь не хотят. А теперь перейдём и к...

"Господин полуполковник изволили размышлять". Вот кто ещё так мастерски, с первой же фразы, даст старт альтернативному миру?! А ведь всего лишь заменили "подполковника" на "полуполковника" (кстати, когда-то говорили и так) - всё, сразу понятно: Россия-то не настоящая! А "изволили размышлять" одновременно описывают время и создают атмосферу. А чем дальше волею господина полуполковника уходит парочка ссыльных каторжан, тем глубже в эту самую атмосферу погружается читатель: "— Божатушка?...

О БЕДНОМ КУРСАНТЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО Вы когда-нибудь сочувствовали рабовладельцам? Так и я, дорогие мои, упаси боже, никогда ранее! Ну разве что совсем чуть-чуть: злоключения Гая Октавиана Тумидуса (а в последнее время того, оказывается, ещё у авторов и своровали, но это отдельная история) вызывали толику сожалений по поводу злодейки судьбы. А теперь представьте целую межпланетную империю, где рабовладение - физиологическая потребность расы. Вот вы, уважаемый, без мяса прожить можете? Хорошо,...

Потрясение и щенячий восторг - первые чувства, испытанные давным-давно при первом прочтении книги: просто от фантастического допущения про "высокородные ятаганы". Менее яркие, но более насыщенные эмоции - при повторном прочтении. Катаешь на языке слова и фразы, а в этот момент твои друзья уже пытаются подобрать аккорды для великолепной "Касыды о взятии Кабира". И, наконец, погружение в философские идеи книги при прочтении уже третьем (да, простите, я тугодум). А теперь вернёмся в самое...

"Победа начинается не с флангового прорыва кавалерии, а с запасных гетров в сундучке барабанщика". Гранд-профессор Люгель Двуглавый был как никогда прав, а "эти ваши хвалёные Олди", отправляясь в прелюбопытный квест со своими новыми (и старыми) героями, запаслись должным количеством и запасных гетров, и сундучков, и даже фланговых прорывов кавалерии. Текст вкусен, атмосферен, насыщен деталями. Пока цирюльник Иридхар Чиллал, умело орудуя заколками и обручем, придаёт форму парику Конрада фон...