Миртемир

Новый роман Максима Лыкова «Второе небо» сначала меня сильно напугал. Не сюжетом, и не персонажами. А, вы будете, конечно, смеяться, но меня испугало слово «король». Я почему-то сразу представил себе заунывное повествование о некоем герое с мечом, который шастает по выдуманному миру и крошит то эльфов, то орков. При этом повсюду таскает с собой плуг и косу. Но разве мог мой любимый писатель скатиться на этот уровень и лечь под читателя. Прости меня, Максим, что я плохо о вас подумал. И герой...

Начну с правды, какой бы горькой она для меня ни была. Никогда еще ни одна рецензия не выпивала из меня столько крови, как эта. Дело в том, что по этому роману я имею два взаимоисключающих впечатления и поэтому решил написать только об одном. Насчет второго, автор мне обещал, что все будет в порядке, что редактор уже в работе. Хотя я тоже сделал несколько правок по тексту, а в особенности, по стилю. Потому что текст можно вычитать, но стиль переделать невозможно, это личностная проблема...

Прочитал рассказ, скромно названный автором словом «эротика». Вот так – «эротика» и губки бантиком. Но, на самом деле, рассказ вовсе не об этом, хотя порно сцены занимают в нем главенствующую роль. Во-первый, в рассказе присутствует то, что мы часто встречаем в женских романах. Наверное, есть какие-то специальные мужские романы. Не боевики, а, именно, романы фантазии. Я имею в виду сексуальные и смысловые фантазии, где герой выкладывает то, что он хотел бы видеть. Обычно это связано с...

Итак, роман прочитан. Одному богу или еще кому-то там, известно сколько раз я кружил по тексту, возвращался назад и никак не мог выбраться из этого неизвестного мне мира. А потом еще и сто раз перекручивал все это в голове, и, все равно, не умел найти выхода. Что я искал? А искал я хоть какую-то смысловую ассоциацию, за которую можно было бы уцепиться и начать писать рецензию. Но увы, срывался с гладкой обсидиановой поверхности и когти мои скользили по ней как по льду, оставляя лишь небольшие...

Бывают произведения хорошие, бывают плохие, а бывают к сердцу. Вот эта повесть со странным названием пришлась мне к сердцу. Для меня эта повесть сама оказалась Сорни-Най. «Оно не предмет. Сорни-Най это вот то, ради чего ты живешь и стараешься жить лучше. «Золотой огонь» по-вашему. То, что согревает душу, в чем вся красота мира, что день за днем продлевает с надеждой. Солнечный свет – вот Сорни-Най. Не идол это. Идол другой можно сделать». Так объясняет это понятие главный герой, так принимаю...

Эта повесть написана в поджанре героической научной фантастики, сочетающим в себе элементы научной фантастики, приключений и эпического фэнтези. Убей в себе Кейстута. Наверное, так я бы обрисовал основную мысль повести. Сама идея восходит к древним временам человечества, когда люди, оказавшись один на один с хищной природой, начали создавать для себя богов. Мы попадаем в постапокалиптический мир. Земля после ядерной войны. Остатки людей с трудом выживают на погибающей планете. И что же они...

Вручая мне этот роман, автор как-то вскользь заметил, что «можете читать, а можете выбросить в топку». Но я еще не докатился до того, чтобы бросать в топку электронный художественный текст, предварительно не прочитав его. Да, каюсь, я задержался с рецензией, но по причине чрезвычайной загруженности. Итак, мы имеем текст, в жанре фэнтези, немножко в поджанре романтическое фэнтези и, совсем уж немного, в поджанре приключения. Все верно. Это, конечно же, фэнтези, потому что автор изображает...

01.04.2024. Улица Мимолетных мгновений, 22. Миртемир Енгалычев. 2 июня 1942 года погиб Евгений Петров (Катаев) и в тот же день выпотрошили Ленина. Это все правда, здесь автор ни сколечко не наврал, а был точен как само неумолимое время. Да, что там говорить, я сам помню тот день так, словно он был только вчера. В чем же нам наврал автор? Немного, но существенно. Он назвал не тот жанр, не то направление. И рассказал не ту историю в аннотации. Все это, конечно, мелочи, но вызывает...

Совсем недавно я писал рецензию на повесть Анны Макиной «Белые цветы, черные корни». И вот теперь у меня в руках другая ее повесть «Долина Белого камня». Кому-то может показаться, что в названиях слишком много белого цвета, но тут ничего не поделаешь – в первом случае цветы моли белые по историческим источникам, во втором – географическое название. Никакого тайного умысла в этом нет. Итак, идею повести мы можем обозначить коротко: «Совы всегда не то, чем они кажутся». Жанр этой повести...

Я никогда не льщу авторам. Зачем мне это? Когда читаешь текст и одновременно записываешь все появляющиеся по ходу чтения мысли, то тут не до умиления. Один лишь страх - чего бы не растерять. Поэтому, когда я читаю текст для того, чтобы с ним работать, я становлюсь холодным и беспристрастным, как пресловутый ИИ. С этим романом было не так. Он сам меня вел, и не отпускал мое внимание до конца. До самой последней точки. Роман, который вы видите на экране, уникален. Это потрясающее и...

Хотя текст представлен как законченная повесть, он создаёт впечатление лишь фрагмента более обширного произведения. Автор вводит целый ряд персонажей, которые для нас новы, однако они описываются так, словно мы знакомы с ними уже давно. Это создаёт ощущение, что в голове автора существует гораздо более полная история, чем та, что была перенесена на бумагу. Таким образом, каждый персонаж и событие в тексте намекают на более глубокий контекст и богатую историю, которые остаются за кадром. Это...

Начну я, как обычно, с сотворения мира. Не какого-то литературного мира, а с обычного. С личности Павла Шимуро. Как он пытался представиться, и как я его увидел за строчками романа. Это разные люди. Словом, портрет робкого начписа не прокатил. Начпис до старости остается начписом – это вообще, слово ругательное. А писатель рождается готовеньким, и потом просто совершенствует то, что ему и так дано. В том, что Павел родился писателем, я нисколько не сомневаюсь. А уж как он станет использовать...